Что стало с русскими из первой волны эмиграции. Русская эмиграция политическая и культурная жизнь русской эмиграции

Российская эмиграция и репатриация в Русской Америке в 1917-1920-х годах

Воробьева Оксана Викторовна

кандидат исторических наук, доцент кафедры связей с общественностью Российского государственного университета туризма и сервиса.

В последней четверти XIX – начале XX вв. в Северной Америке сложилась многочисленная российская диаспора, основную массу которой составляли трудовые мигранты (преимущественно с территории Украины и Белоруссии), а также представители леволиберальной и социал-демократической оппозиционной интеллигенции, покинувшие Россию в 1880-1890-х гг. и после первой русской революции 1905-1907 гг. по политическим мотивам. Среди российских политических эмигрантов дореволюционной эпохи в США и Канаде присутствовали лица различных профессий и социального происхождения – от профессиональных революционеров до бывших офицеров царской армии . Кроме того, мир Русской Америки включал общины старообрядцев и другие религиозных течений. В 1910 г. в Соединенных штатах по официальным данным проживало 1 184 000 выходцев из России .

На американском континенте находилось значительное число эмигрантов из России, которые связывали свое возвращение домой с падением царизма. Они жаждали применить свои силы и опыт в деле революционного преобразования страны, построения нового общества. В первые годы после революции и окончания мировой войны в сообществе российских эмигрантов в США возникло репатриационное движение. Воодушевленные новостями о событиях на родине, они бросали работу в провинции и съезжались в Нью-Йорк, где составлялись списки будущих репатриантов, ходили слухи в пароходах, которые должно выслать Временное правительство. По свидетельствам очевидцев, в эти дни в Нью-Йорке часто можно было услышать русскую речь, увидеть группы митингующих: «Нью-Йорк кипел и волновался вместе с Петербургом» .

При русских консульствах в Сиэтле, Сан-Франциско и Гонолулу были созданы инициативные группы по реэмиграции. Однако лишь немногим желающим удалось вернуться на родину из-за дороговизны переезда и перевозки сельскохозяйственных орудий (условие советского правительства). Из Калифорнии, в частности, репатриировалось около 400 человек, в основном, крестьяне. Был организован также выезд в Россию молокан. 23 февраля 1923 г. вышло постановление СТО РСФСР о выделении на Юге России и в Поволжье 220 десятин земли для репатриантов, которыми было основано 18 земледельческих коммун. (В 1930-х гг. большинство переселенцев было репрессировано) . Кроме того, в 1920-е гг. многие русские американцы отказывались от возвращения на родину из-за опасений за свое будущее, которые появились с приездом «белых» эмигрантов и распространением в зарубежной печати информации о действиях режима большевиков.

Советское правительство также не было заинтересовано в репатриации из США. «Было время, когда, казалось, что момент нашего возвращения на родину вот-вот сделается свершившимся фактом (говорили, что даже российское правительство поможет нам в этом направлении присылкой пароходов). Когда было потрачено несметное количество хороших слов и лозунгов, и, когда, казалось, что мечты лучших сынов земли осуществятся, и все мы заживем хорошей счастливой жизнью, - но время это пришло и прошло, оставив нас с разбитыми мечтами. С тех пор препятствия возвращения в Россию еще больше увеличились, а мысли от этого стали еще кошмарнее. Как-то не хочется верить, чтобы правительство не впускало своих же граждан в родную страну. Но это так. К нам доносятся голоса наших же родных, жен и детей, умоляющие нас вернуться к ним, но нам не позволено перешагнуть порог крепко закрытой железной двери, разделяющей нас с ними. И больно становится на душе от того сознания, что мы, русские, на чужбине какие-то несчастные пасынки жизни: с чужбиной свыкнуться не можем, на родину не пускают, и проходит наша жизнь не так, как бы нужно… как бы хотелось…», – писал в начале 1926 г. в журнал «Зарница» В.Шехов.

Одновременно с репатриационным движением нарастал поток иммигрантов из России, включавший участников вооруженной борьбы с большевизмом эпохи 1917-1922 г. и гражданских беженцев.

Российская пореволюционная иммиграция в США оказалась под воздействием иммиграционного закона 1917 г., по которому в страну не допускались лица, не сдавшие экзамен на грамотность, не соответствовавшие ряду психических, моральных, физических и экономических стандартов. Еще с 1882 г. был закрыт въезд из Японии и Китая без специальных приглашений и поручительств. Политические ограничения на лиц, въезжающих в США, накладывал закон об анархистах 1918 г. Иммиграция в Соединенные Штаты в рассматриваемый период строилась на утвержденной в 1921 г. системе национальных квот и учитывала не гражданство, а место рождения иммигранта. Разрешение на въезд давалось строго индивидуально, как правило, по приглашениям университетов, различных компаний или корпораций, общественных институтов. Визы для въезда в США в рассматриваемый период выдавались американскими консулами в различных странах без вмешательства МИД США . В частности, Б.А. Бахметьев после своего ухода в отставку и закрытия русского посольства в Вашингтоне должен был выехать в Англию, где получил визу для возвращения в США в качестве частного лица.

Кроме того, законы о квотах 1921 и 1924 гг. дважды сокращали допустимую численность ежегодного въезда иммигрантов в США. Закон 1921 г. допускал въезд сверх квоты профессиональных актеров, музыкантов, преподавателей, профессоров и медицинских сестер, однако позднее Комиссия по иммиграции ужесточила свои требования.

Препятствием для въезда в США могло стать отсутствие средств к существованию или поручителей. Для российских беженцев дополнительные проблемы порой возникали из-за того, что национальные квоты определялись по месту рождения. В частности, российский эмигрант Ерарский, прибывший в США в ноябре 1923г., провел в изоляторе несколько дней из-за того, что в его паспорте местом рождения был обозначен г. Ковно, и в глазах американских чиновников он являлся литовцем; между тем, литовская квота на этот год уже была исчерпана .

Любопытно, что его проблему не могли решить ни российский консул в Нью-Йорке, ни представитель YMCA, опекавший иммигрантов. Однако, после серии статей в американских газетах, где был создан образ страдающего «русского великана» шести с лишним футов роста, бывшего якобы «ближайшего сотрудника царя», и описывались все трудности и опасности долгого плавания российских беженцев, риск принудительной репатриации в случае возвращения в Турцию и т.п., из Вашингтона было получено разрешение на временную визу под залог в 1000 долларов .

В 1924-1929 гг. общий иммиграционный поток составил 300 тысяч человек в год против более 1 млн. до Первой мировой войны. В 1935 г. годовая квота для уроженцев России и СССР составляла всего 2 172 человека, большинство прибывало через страны Европы и Дальнего Востока, в том числе, используя механизм поручительства и рекомендаций, спецвизы и пр. Особенно желанной Америка была для российских эмигрантов, оказавшихся после эвакуации Крыма в 1920 г. в Константинополе в крайне тяжелых условиях. Считается, что в межвоенный период в США прибывало, в среднем, 2-3 тысячи россиян ежегодно . По данным американских исследователей, число прибывших в США выходцев из России в 1918-1945 гг. составляет 30-40 тысяч человек .

Прибывшие в США и Канаду после 1917 г. представители «белой эмиграции» в свою очередь, мечтали о возвращении на родину, связывая его уже с падением большевистского режима. Часть из них стремилась просто переждать за границей трудные времена, не прилагая особых усилий для обустройства, пыталась существовать за счет благотворительности, что совершенно не совпадало с американским подходом к беженской проблеме. Так, в докладе Н.И. Астрова общему собранию Российского Земско-Городского комитета 25 января 1924 г. приводится любопытный факт о том, что американец, при содействии которого было перевезено несколько десятков русских из Германии, выражает недовольство их «недостаточной энергией». Как сообщается, «покровительствуемые им лица пользуются его гостеприимством (он предоставил им свой дом) и не ищут настойчиво работы».

Следует отметить, что данная тенденция все же не была доминирующей в эмигрантской среде, как в Северной Америке, так и в других центрах зарубежной России. Как показывают многочисленные мемуарные источники и научные исследования, подавляющее большинство российских эмигрантов в различных странах и регионах мира в 1920-1930-е гг. проявляли исключительное упорство и трудолюбие в борьбе за выживание, стремились к восстановлению и повышению утраченного в результате революции социального статуса и материального положения, получению образования и т.п.

Значительная часть российских беженцев уже в начале 1920-х гг. осознавала необходимость более прочного обустройства за границей. Как говорилось в записке одного из сотрудников Комитета по расселению русских беженцев в Константинополе, «состояние беженства – это медленная духовная, моральная и нравственная смерть» . Существование в нищенских условиях, на скудные благотворительные пособия или ничтожные заработки, без каких-либо перспектив заставляло беженцев и содействовавшие им гуманитарные организации прилагать максимальные усилия к переезду в другие страны. При этом многие обращали свои надежды на Америку, как страну, в которой «и эмигрант пользуется всеми правами члена общества и государственной защиты священных прав человека» .

По результатам анкетирования русских беженцев, подавших заявки на выезд из Константинополя в США в 1922 г., выяснилось, что этот элемент колонии являлся «одним из наиболее жизненных из беженской массы и дал самых лучших людей», а именно: несмотря на безработицу, все они жили своим трудом и даже сделали кое-какие накопления. Профессиональный состав выезжавших был самым разнообразным – от художников и артистов до чернорабочих .

В целом, российские беженцы, оправлявшиеся в США и Канаду, не гнушались никакой работой и могли предложить иммиграционным властям довольно широкий спектр специальностей, в том числе, рабочих. Так, в документах Комитета по расселению русских беженцев сохранились записи вопросов, интересовавших тех, кто собирался выехать в Канаду. В том числе, они справлялись о возможности трудоустройства в качестве чертежника, каменщика, механика, шофера, токаря-фрезеровщика, слесаря, опытного лошадника и т.п. Женщины хотели бы получить место домашней воспитательницы или швеи . Такой перечень кажется не соответствующим обычным представлениям о пореволюционной эмиграции, как о массе, в основном, образованных интеллигентных людей. Однако, необходимо учитывать тот факт, что в Константинополе в этот период скопилось довольно много бывших военнопленных и других лиц, которые оказались за границей в связи с событиями Первой мировой войны и не хотели возвращаться в Россию. Кроме того, некоторые успели получить новые специальности на открывавшихся для беженцев профессиональных курсах.

Российские беженцы, отправлявшиеся в Америку, порой становились объектом критики со стороны политических и военных лидеров зарубежной России, которые были заинтересованы в сохранении в эмигрантской среде идеи скорого возвращения на родину, а в ряде случаев, реваншистских настроений. (В Европе эти настроения подпитывались близостью российских границ и возможностью для определенных групп беженцев существовать за счет разного рода благотворительных фондов). Один из корреспондентов генерала А.С. Лукомского сообщал из Детройта в конце декабря 1926 г.: «Все раскололись на группы-партии, каждая с незначительным количеством членов – 40-50 человек, а то и меньше, спорят из-за пустяков, забывая главную цель – восстановление Родины!»

Переезжавшие в Америку, с одной стороны, невольно отрывались от проблем европейского зарубежья, с другой, должны были после очень краткого периода поддержки со стороны гуманитарных организаций, рассчитывать только на собственные силы. Они стремились «уйти из ненормального состояния беженства, как такового и перейти в трудное состояние эмигранта, желающего свои трудом пробивать свою жизненную дорогу ». В то же время, нельзя сказать, что российские беженцы, принимая решение отправиться за океан, были готовы бесповоротно порвать со своей родиной и ассимилироваться в Америке. Так, лиц, выезжавших в Канаду, беспокоил вопрос, есть ли там русское представительство и русские учебные заведения, куда могли бы поступить их дети .

Определенные проблемы для выходцев из России в рассматриваемый период возникли в эпоху «красного психоза» 1919-1921 гг., когда прокоммунистическая дореволюционная эмиграция подверглась полицейским репрессиям, а немногочисленные антибольшевистские круги диаспоры оказались в изоляции от основной массы российской колонии, увлеченной революционными событиями в России. Эмигрантские общественные организации сталкивались в ряде случаев в своей деятельности с негативной реакцией общественности и властей страны. Например, в ноябре 1919 г. отдел общества «Наука» (социал-демократического просоветского направления) в г. Йонкерсе подвергся нападению Палмеровских агентов, которые взломали двери клуба, разбили книжный шкаф и забрали часть литературы. Это происшествие напугало рядовых членов организации, в которой вскоре из 125 осталось всего 7 человек .

Антикоммунистическая политика США начала 1920-х гг. всячески приветствовалась консервативными слоями пореволюционной эмиграции – офицерскими и монархическими обществами, церковными кругами и т.п., но практически никак не сказывалась на их статусе или материальном положении. Многие представители «белой» эмиграции с огорчением констатировали симпатии американской общественности к советской власти, интерес к революционному искусству и т.п. А.С. Лукомский в своих воспоминаниях сообщает о конфликте (публичном споре) своей дочери Софии, служившей в начале 1920-х гг. в Нью-Йорке стенографисткой в Методистской церкви, с епископом, восхвалявшим советский строй. (Любопытно, что ее работодатели позднее принесли извинения в связи с этим эпизодом) .

Политические лидеры и общественность российской эмиграции были обеспокоены обозначившимися в конце 1920-х гг. намерениями США признать правительство большевиков. Однако основную активность в этом вопросе проявлял русский Париж и другие европейские центры зарубежной России. Российской эмиграцией в США время от времени проводились общественные акции, направленные против большевистского правительства и коммунистического движения в Америке. Например, 5 октября 1930 г. в Русском клубе Нью-Йорка состоялся антикоммунистический митинг . В 1931 г. Русская Национальная лига, объединявшая консервативные круги российской пореволюционной эмиграции в США выпустила воззвание о бойкоте советских товаров , и т.п.

Политические лидеры зарубежной России в 1920 – начале 1930-х гг. неоднократно выражали опасения в связи с возможной высылкой в советскую Россию русских беженцев, нелегально находившихся на территории США. (Многие въезжали в страну по туристическим или другим временным визам, проникали на территорию США через мексиканскую и канадскую границы). В то же время, американские власти не практиковали выдворение из страны лиц, нуждавшихся в политическом убежище. Российские беженцы в ряде случаев оказывались до выяснения обстоятельств на Эллис Айленде (центр по приему иммигрантов вблизи Нью-Йорка в 1892-1943 гг., известный своими жестокими порядками, т.к. «Остров слез»). На «Острове слез» вновь прибывшие проходили медосмотр и опрашивались чиновниками иммиграционной службы. Лица, вызывавшие какие-либо сомнения, задерживались в полу-тюремных условиях, комфортность которых зависела от класса билета, с которым прибывал иммигрант или, в ряде случаев от его социального положения. «Здесь-то и происходят драмы, - свидетельствовал один из российских беженцев. – Одного задерживают за то, что он приехал за чужой счет или с помощью благотворительных организаций, другого задерживают, пока за ним не явится родственник или знакомые, которым можно послать телеграмму с вызовом» . В 1933-1934 гг. в США велась общественная кампания за проведение нового закона, по которому все русские беженцы, легально проживавшие в США и прибывшие нелегально до 1 января 1933 г., получили бы право легализоваться на месте . Соответствующий закон был принят 8 июня 1934 г., причем выявилось около 600 «нелегалов», из которых 150 проживали в Калифорнии .

Следует подчеркнуть, что, в целом, российская колония не являлась объектом специального внимания американских иммиграционных властей и спецслужб и пользовалась политическими свободами наравне с другими иммигрантами, что в значительной степени определяло общественные настроения внутри диаспоры, в том числе, довольно отстраненное отношение к событиям на родине.

Таким образом, российская эмиграция 1920-1940-х гг. в Америке имела наибольшую интенсивность в первой половине 1920-х гг., когда сюда прибывали группами и индивидуально беженцы из Европы и с Дальнего Востока. Данная эмиграционная волна была представлена лицами различных профессий и возрастных групп, большинство оказалось за границей в составе эвакуировавшихся антибольшевистских вооруженных формирований и последовавшего за ними гражданского населения. Возникшее в 1917 – начале 1920-х гг. в Русской Америке репатриационное движение фактически осталось нереализованным и почти не сказалось на социально-политическом облике и численности российских диаспор в США и Канаде.

В начале 1920-х гг. сформировались основные центры российского пореволюционного зарубежья в США и Канаде. В основном они совпадали с географией дореволюционных колоний. Российская эмиграция заняла заметное место в этнографической и социально-культурной палитре Североамериканского континента. В крупных городах США существующие российские колонии не только пополнились численно, но и получили импульс институционального развития, что было обусловлено появлением новых социально-профессиональных групп – представителей белого офицерства, моряков, адвокатов и т.п.

Главными проблемами российской эмиграции 1920-1940-х гг. в США и Канаду было получение виз в условиях действия законов о квотах, нахождение первоначальных средств к существованию, освоение языка и последующее трудоустройство по специальности. Целевая иммиграционная политика США в рассматриваемый период определяла существенные различия в материальном положении различных социальных групп российских эмигрантов, среди которых в наиболее выгодном положении находились ученые, профессура и квалифицированные технические специалисты.

За редким исключением российские пореволюционные эмигранты не подвергались политическим преследованиям и имели возможности для развития общественной жизни, культурно-просветительной и научной деятельности, выпуска периодических изданий и книг на русском языке.

Литература

1. Постников Ф.А. Полковник-рабочий (из жизни русских эмигрантов в Америке) / Изд. Русского Литературного кружка. – Беркли (Калифорния), б.д.

2. Русский календарь-альманах = Russian-American calendar-almanac: Справочник на 1932 год / Под ред. К.Ф. Гордиенко. – Нью-Гейвен (New-Heven): Русское издательство «Друг», 1931. (Далее: Русский календарь-альманах… на 1932 год).

3. Пробуждение: Орган свободной мысли / Изд. Русских прогрессивных организаций Соединенных Штатов и Канады. – Детройт, 1927. Апрель. № 1. С. 26.

4.Хисамутдинов А.А. В Новом Свете или история русской диаспоры на Тихоокеанском побережье Северной Америки и Гавайских островах. Владивосток, 2003. С.23-25..

5. Зарница: Ежемесячный литературный и научно-популярный журнал / Русская группа «Зарница». – Нью-Йорк, 1926. Февраль. Т.2. №.9. С.28.

6. «Совершенно лично и доверительно!». Б.А. Бахметев – В.А. Маклаков. Переписка. 1919-1951. В 3-х томах. М., 2004. Т.3. С.189.

7. ГАРФ. Ф.6425. Оп.1. Д.19. Л.8.

8. ГАРФ. Ф.6425. Оп.1. Д.19. Л.10-11.

9. Ульянкина Т.И. Иммиграционная политика США в первой половине ХХ века и ее влияние на правовое положение российских беженцев. – В сб.: Правовое положение российской эмиграции в 1920-1930-е годы: Сборник научных трудов. СПб., 2005. С.231-233.

10.Российская научная эмиграция: двадцать портретов / Под ред. Академиков Бонгард-Левина Г.М. и Захарова В.Е. - М., 2001. С.110.

11. Adamic L.A. Nation of Nations. N.Y., 1945. P. 195; Eubank N. The Russians in America. Minneapolis, 1973. P. 69; и др.

12. Русские беженцы. С.132.

13. ГАРФ. Ф.6425. Оп.1. Д.19. Л.5об.

14. ГАРФ. Ф.6425. Оп.1. Д.19. Л.3об.

16. ГАРФ. Ф. 5826. Оп.1. Д. 126. Л.72.

17. ГАРФ. Ф.6425. Оп.1. Д.19. Л.2об.

18. ГАРФ. Ф.6425. Оп.1. Д.20. Л.116.

19. Русский календарь-альманах… на 1932 год. Нью-Гейвен, 1931.С.115.

20. ГАРФ. Ф.5863. Оп.1. Д.45. Л.20.

21. ГАРФ. Ф.5829. Оп.1. Д.9. Л.2.

Сгибнет четверть вас от глада, мора и меча.
В. Брюсов. Конь блед (1903).

ОБРАЩЕНИЕ К ЧИТАТЕЛЯМ.
Прежде всего, нужно уточнить, что с конца 1917 по осень 1922 годов страной правили два вождя: Ленин, а затем сразу Сталин. Сочиненные в годы Брежнева сказки о некоем периоде правления дружного или не слишком Политбюро, затянувшемся-де чуть ли не до съезда победителей, с историей ничего общего не имеют.
«Товарищ Сталин, сделавшись генсеком, сосредоточил в своих руках необъятную власть, и я не уверен, сумеет ли он всегда достаточно осторожно пользоваться этой властью», - с ужасом пишет Ленин 24 декабря 1922 г. ПСС, т. 45, с. 345. Всего-то 8 месяцев занимал Сталин этот пост, но искушенному в политике Ильичу этого времени хватило, чтобы понять, что произошло...
В предисловии к Архиву Троцкого (в 4 т.) есть многозначительное замечание: "В 1924-1925 годах Троцкий фактически находился в полном одиночестве, оказавшись без единомышленников".
Благодарю всех читателей, пожелавших помочь мне критикой или сообщением сведений, дополняющих изложенные факты. Прошу указывать точные источники, откуда почерпнуты данные, с указанием автора, названия работы, года и места издания, страниц, на которых находится конкретная цитата. С уважением - автор.

«Учет и контроль - вот главное, что требуется для правильного функционирования коммунистического общества». Ленин В. И. ПСС, т.36, с.266.

Потери России в итоге 4 лет первой мировой и 3 лет гражданской войн составили более 40 млрд. золотых рублей, что превышало 25% всего довоенного богатства страны. Погибли, стали инвалидами более 20 миллионов человек. Промышленное производство в 1920 году сократилось, в сравнении с 1913 годом, в 7 раз. Продукция сельского хозяйства составила лишь две трети довоенной. Неурожай, летом 1920 года охвативший многие зерновые районы, еще более обострил продовольственный кризис в стране. Тяжелое положение в промышленности и сельском хозяйстве углублялось развалом транспорта. Тысячи километров железнодорожного полотна были разрушены. Более половины паровозов и около четверти вагонов были неисправными. Ковкель И.И., Ярмусик Э.С. История Беларуси с древнейших времен до нашего времени. - Минск, 2000, с.340.

Исследователи советской истории знают, что нет в мире ни одной национальной статистики, лживой настолько, как официальная статистика населения СССР.
История учит, что гражданская война губительнее и смертоноснее войны с любым врагом. Она оставляет после себя повсеместную бедность, голод и разруху.
Но последние достоверные переписи и учет населения России кончаются 1913-1917 годами.
После этих лет начинается полная фальсификация. Ни учет населения в 1920 году, ни перепись его в 1926-м, ни тем более «забракованная» перепись 1937-го и затем - «принятая» - 1939 года не являются достоверными.

Знаем мы, что на 1 января 1911 года население России составляло 163,9 миллиона душ (вместе с Финляндией 167 миллионов).
Как полагает историк Л. Семенникова, «по статистическим данным, в 1913 году население страны составляло около 174 100 тысяч человек (в его составе учитывалось 165 народов)». Наука и жизнь, 1996, №12, с.8.

БСЭ (3 изд.) общую численность населения Российской империи перед первой мировой войной определяет в 180,6 млн. чел.
В 1914 году оно возросло до 182 миллионов душ. По статистике конца 1916 г. в России проживало 186 миллионов, то есть прирост за 16 лет XX века составил 60 миллионов. Ковалевский П. Россия в начале XX века. - Москва, 1990, №11, с.164.

На начало 1917 года ряд исследователей итоговую цифру населения страны поднимают до 190 миллионов. Но после 1917 года и вплоть до переписи 1959 года никто уже точно не знал, кроме избранных «правителей», сколько же имелось жителей на территории державы.

Размеры насилий, растерзаний и убийств, потерь ее жителей также скрыты. Демографы лишь гадают о них да приближенно их оценивают. А россияне безмолвствуют! А как иначе: печатные работы и свидетельства, раскрывающие эту человекобойню, им не ведомы. То, что известно из школьных учебников, по большей части, не факты, а выдумки пропаганды.

Одним из самых запутанных является вопрос о количестве лиц, покинувших страну за годы революции и гражданской войны. Точное число беглецов неизвестно.
Иван Бунин: «Я был не из тех, кто был ею застигнут врасплох, для кого ее размеры и зверства были неожиданностью, но все же действительность превзошла все мои ожидания: во что вскоре превратилась русская революция, не поймет никто, ее не видевший. Зрелище это было сплошным ужасом для всякого, кто не утратил образа и подобия Божия, и из России, после захвата власти Лениным, бежали сотни тысяч людей, имевших малейшую возможность бежать» (И. Бунин. «Окаянные дни»).

Газета правых эсеров «Воля России», располагавшая неплохой информационной сетью, приводила такие данные. На 1 ноября 1920 г. в Европе находилось около 2 миллионов эмигрантов с территории бывшей Российской империи. В Польше - один миллион, в Германии - 560 тысяч, во Франции - 175 тысяч, в Австрии и Константинополе - по 50 тысяч, в Италии и Сербии - по 20 тысяч. В ноябре из Крыма подтянулись еще 150 тысяч человек. Впоследствии эмигранты из Польши и других стран Восточной Европы оттягивались во Францию, а многие - в обе Америки.

Вопрос о количестве эмигрантов из России не может быть решен на базе источников, находящихся только в СССР. Вместе с тем, в 20-30-е годы вопрос рассматривался в ряде зарубежных работ, основанных на иностранных данных.

При этом отметим, что в 20-е годы в зарубежных эмигрантских изданиях появлялись крайне противоречивые данные о численности эмиграции, составлявшиеся благотворительными организациями и учреждениями. Эти сведения иногда упоминают и в современной литературе.

В книге Ханса фон Римши численность эмигрантов определена (на основе данных американского Красного Креста) в 2 935 тыс. человек. Эта цифра включила в себя несколько сот тысяч поляков, репатриировавшихся в Польшу и зарегистрировавшихся в качестве беженцев в американском Красном Кресте, значительное число русских военнопленных, еще находившихся в 1920-1921 гг. в Германии (Rimscha Hans Von. Der russische Biirgerkrieg und die russische Emigration 1917-1921. Jena, Fromann, 1924, s.50-51).

Данные Лиги Наций на август 1921 г. определяют численность эмигрантов в 1444 тыс. (в том числе 650 тыс. в Польше, 300 тыс. в Германии, 250 тыс. во Франции, 50 тыс. в Югославии, 31 тыс. в Греции, 30 тыс. в Болгарии). Считается, что численность русских в Германии достигла высшей точки в 1922-1923 годах – 600 тысяч во всей стране, из них в Берлине 360 тысяч.

Ф. Лоример, рассматривая данные об эмигрантах, присоединяется к сообщенным ему письменно подсчетам Е. Кулишера, определившим численность эмигрантов из России примерно в 1,5 млн., а вместе с репатриантами и другими мигрантами - около 2 млн. (Kulischer E. Europe on the Move: War and popular changes. 1917-1947. N. Y., 1948, p.54).

К декабрю 1924 года только в одной Германии оказалось около 600 тыс. русских эмигрантов, в Болгарии насчитывалось до 40 тыс., во Франции около 400 тыс., в Маньчжурии – более 100 тысяч. Правда, не все из них были эмигрантами в точном смысле слова: многие служили на КВЖД еще до революции.

Русские эмигранты обосновались также в Великобритании, Турции, Греции, Швеции, Финляндии, Испании, Египте, Кении, Афганистане, Австралии, а всего в 25 государствах, не считая стран Америки, прежде всего США, Аргентины и Канады.

Но если мы обратимся к отечественной литературе, то обнаружим, что оценки числа общего эмигрантов иногда расходятся в два-три раза.

В.И. Ленин в 1921 г. писал, что за границей тогда находилось от 1,5 до 2 млн. российских эмигрантов (Ленин В.И. ПСС, т.43, с.49, 126; т.44, с.5, 39, хотя в одном случае он назвал цифру 700 тыс. человек - т.43, с.138).

В.В. Комин, утверждая, что в белой эмиграции было 1,5-2 млн. человек, опирался на сведения женевской миссии Российского общества Красного Креста и Русского литературного общества в Дамаске. Комин В.В. Политический и идейный крах русской мелкобуржуазной контрреволюции за рубежом. Калинин, 1977, ч.1, с.30, 32.

Л.М. Спирин, заявив, что численность российской эмиграции составляла 1,5 млн., использовал данные беженской секции Международного бюро труда (конец 20-х годов). По этим данным, численность учтенных эмигрантов составляла 919 тыс. Спирин Л.М. Классы и партии в Гражданской войне в России 1917-1920. - М., 1968, с. 382-383.

С.Н. Семанов приводит цифру 1 млн. 875 тыс. эмигрантов только в Европе на 1 ноября 1920 г. - Семанов С.Н. Ликвидация антисоветского кронштадтского мятежа в 1921 г. М., 1973, с.123.

Данные о восточной эмиграции - в Харбин, Шанхай, - этими историками в учет не берутся. Не учитывается и эмиграция южная - в Персию, Афганистан, Индию, хотя в этих странах существовали достаточно многочисленные русские колонии

С другой стороны, явно преуменьшенные сведения приводил Дж. Симпсон (Simpson Sir John Hope. The Refugee Problem: Report of a Survey. L., Oxford University Press, 1939), определяя численность эмигрантов из России на 1 января 1922 г. в 718 тыс. в Европе и на Ближнем Востоке и 145 тыс. на Дальнем Востоке. Эти данные включают лишь официально зарегистрированных (получивших так называемые нансеновские паспорта) эмигрантов.

Г.Барихновский считал, что эмигрантов было менее 1 млн. Барихновский Г.Ф. Идейно-политический крах белоэмиграции и разгром внутренней контрреволюции. Л., 1978, с.15-16.

По данным И. Трифонова, численность репатриированных за 1921-1931 гг. превысила 180 тыс. Трифонов И.Я. Ликвидация эксплуататорских классов в СССР. М., 1975, с.178. Причем автор, приводя ленинские данные о 1,5-2 млн. эмигрантов, применительно к 20-30 м годам называет цифру 860 тыс. Там же, с.168-169.

Вероятно, всего покинуло страну около 2,5% населения, то есть около 3,5 млн. человек.

6 января 1922 г. уважаемая в кругах интеллигенции газета «Фоссише Цайтунг», выходившая в Берлине, вынесла на обсуждение немецкой общественности проблему беженцев.
В статье «Новое великое переселение народов» говорилось: «Большая война вызвала движение среди народов Европы и Азии, являющееся быть может началом большого исторического процесса образца великого переселения народов. Особую роль играет русская эмиграция, подобных примеров которой нет в новейшей истории. Причем в этой эмиграции речь идет о целом комплексе политических, экономических, социальных и культурных проблем и разрешить их невозможно ни общими фразами, ни сиюминутными мерами... Для Европы назрела необходимость рассматривать русскую эмиграцию не как временное происшествие… Но именно общность судеб, которую создала эта война для побежденных, побуждает задуматься кроме сиюминутных тягот о грядущих возможностях сотрудничества».

Вглядываясь в то, что происходит в России, эмиграция видела: в стране уничтожается любая оппозиция. Сразу (в 1918 году) большевиками закрыты все оппозиционные (в т.ч. социалистические) газеты. Вводится цензура.
В апреле 1918 года разгромлена партия анархистов, а в июле 1918 г. большевики рвут отношения с единственными своими союзниками в революции - левыми эсерами, партией крестьянства. В феврале 1921 г. начались аресты меньшевиков, в 1922 г. прошел процесс над руководителями партии левых эсеров.
Так возник режим военной диктатуры одной партии, обращенный против 90% населения страны. Диктатура понималась, разумеется, как "не ограниченное законом насилие". Сталин И.В. Речь в Свердловском университете 9 июня 1925 г.

Эмиграция оторопело делала выводы, еще вчера казавшиеся ей невозможными.

Как это ни парадоксально звучит, но большевизм есть третье явление русской великодержавности, русского империализма, - первым было московское царство, вторым явлением петровская империя. Большевизм - за сильное централизованное государство. Произошло соединение воли к социальной правде с волей к государственному могуществу и вторая воля оказалась сильнее. Большевизм вошел в русскую жизнь, как в высшей степени милитаризованная сила. Но старое русское государство всегда было милитаризованным. Проблема власти была основной у Ленина и большевиков. И они создали полицейское государство, по способам управления очень похожее на старое русское государство... Советское государство стало таким же, как всякое деспотическое государство, оно действует теми же средствами, насилием и ложью. Бердяев Н. А. Истоки и смысл русского коммунизма.
Даже старая славянофильская мечта о перенесении столицы из Петербурга в Москву, в Кремль, осуществлена красным коммунизмом. Коммунистическая революция в одной стране неизбежно ведет к национализму и националистической политике. Бердяев Н. А.

Поэтому при оценке размера эмиграции надо обязательно учесть: немалая часть покинувших Родину белогвардейцев позже вернулась в Советскую Россию.

В «Государстве и революции» Ильич обещал: «...подавление меньшинства эксплуататоров большинством вчерашних наемных рабов дело настолько, сравнительно, легкое, простое и естественное, чем подавление восстаний рабов, крепостных, наемных рабочих, что оно обойдется человечеству гораздо дешевле» (Ленин В.И. ПСС, т.33, с.90).

Вождь даже рискнул прикинуть и общую «стоимость» всемирной революции - полмиллиона, миллион человек (ПСС, т. 37, с.60).

Отрывочные сведения о потерях населения по отдельным конкретным регионам кое-где найти можно. Известно, например, что Москва, в которой к началу 1917 г. жило 1580 тыс. чел., в 1917-1920 гг. потеряла почти половину жителей (49,1%) - это сказано в статье о столице в 5 т. МСЭ, 1-е изд. (М., 1927, стлб. 389).

В связи с отливом рабочих на фронт и в деревню, с тифозной эпидемией и общей хозяйственной разрухой Москва в 1918-1921 гг. потеряла почти половину своего населения: в феврале 1917 г. в Москве было 2.044 тыс., а в 1920 г. - 1.028 тыс. жит. В 1919 г. смертность особенно повысилась, но с 1922 г. убыль населения в столице стала уменьшаться, и численность его быстро возрастала. БСЭ, 1-е изд. т.40, М., 1938, с.355.

Вот какие данные о динамике населения города назвал автор статьи в обзорном сборнике о советской Москве, увидевшем свет в 1920 г.
«По исчислению на 20 ноября 1915 г. в Москве было уже 1,983.716 жителей, а в следующем году столица перешагнула за второй миллион. На 1 февраля 1917 г., как раз накануне революции, в Москве жило 2.017.173 человека, а на современной территории столицы (с включением некоторых пригородных местностей, присоединенных в мае и июне 1917 г.) число жителей Москвы достигло 2.043.594.
По переписи в августе 1920 г. в Москве насчитали 1.028.218 жителей. Иными словами, с момента переписи 21 апреля 1918 г. убыль населения Москвы составила 687.804 человека, или 40,1%. Такая убыль населения является беспримерной в европейской истории. Только Петербург обогнал Москву по степени своего обезлюдения. С 1 февраля 1917 г., когда население Москвы достигло максимума, число жителей столицы упало на 1.015.000 человек или почти на половину (точнее на 49,6%).
Между тем, население Петербурга (в черте градоначальства) в 1917 году достигало, по исчислению городского статистического бюро 2.440.000 человек. По переписи 28 августа 1920 г. в Петербурге оказалось налицо только 706.800 человек, так что со времени революции число обитателей Петербурга сократилось на 1.733.200 человек, или на 71%. Иначе говоря, численность населения Петербурга сокращалась быстрее Москвы чуть ли не вдвое». Красная Москва, М., 1920.

Но в итоговых цифрах нет точного ответа на вопрос: насколько все же уменьшилось население страны с 1914 по 1922 гг.?
Да и почему - тоже.

Страна молча слушала, как проклинает ее Александр Вертинский:
- Я не знаю, зачем и кому это нужно,
Кто послал их на смерть недрожавшей рукой,
Только так беспощадно, так зло и ненужно
Опустили их в вечный покой..

Сразу после войны над скорбной статистикой размышлял в Праге социолог Питирим Сорокин:
- Русское государство вступило в войну с численностью подданных в 176 млн.
В 1920 г. РСФСР вместе со всеми союзными советскими республиками, включая Азербайджан, Грузию, Армению и т. д., имела лишь 129 млн. населения.
За шесть лет Русское государство потеряло 47 млн. подданных. Такова первая плата за грехи войны и революции.
Кто понимает значение количества населения для судеб государства и общества, тому эта цифра говорит очень многое...
Эта убыль на 47 млн объясняется выделением из России ряда областей, ставших самостоятельными государствами.
Теперь спрашивается: как обстоит дело с населением той территории, которая составляет современную РСФСР и союзные с ней республики?
Убыло оно или возросло?
Ответ дают следующие цифры.
По переписи 1920 г. население 47 губерний Европейской России и Украины убыло с 1914 г. на 11 504 473 чел., или 13% (с 85 000 370 до 73 495 897).
Население всех советских республик убыло на 21 млн., что на 154 млн. составляет потерю в 13,6%.
Война и революция пожирали не только всех родившихся, ибо все же некоторое количество продолжало рождаться. Нельзя сказать, чтобы аппетит этих особ был умеренным и желудок их скромным.
Если бы даже они дали ряд действительных ценностей, трудно признать цену таких "завоеваний" дешевой.
Но они сверх этого поглотили 21 млн. жертв.
Из 21 млн. на прямые жертвы мировой войны падает:
убитыми и мертвыми от ран и болезней - 1 000 000 чел.,
пропавшими без вести и взятыми в плен (большая часть из которых вернулась) 3 911 000 чел. (в официальных данных пропавшие без вести и взятые в плен не отделены друг от друга, поэтому привожу общую цифру), плюс ранеными 3 748 000, всего на прямые жертвы войны - не более 2-2,5 млн. Едва ли меньшей была цифра прямых жертв гражданской войны.
В итоге число прямых жертв войны и революции мы можем принять близким к 5 миллионам. Остальные 16 миллионов приходятся на долю их косвенных жертв: на долю повышенной смертности и падения рождаемости. Сорокин П.А. Современное состояние России. (Прага, 1922 г.).

«Жестокое время! Как свидетельствуют сейчас историки, в период гражданской войны погибло 14-18 миллионов человек, из них только 900 тысяч было убито на фронтах. Остальные стали жертвами тифа, испанки, других болезней, а затем белого и красного террора. «Военный коммунизм» отчасти был вызван ужасами гражданской войны, отчасти заблуждениями целого поколения революционеров. Прямые изъятия продовольствия у крестьян без всякой компенсации, паек для рабочих - от 250 граммов до полкило черного хлеба, принудительный труд, расстрелы и тюрьма за рыночные операции, огромная армия потерявших родителей беспризорных детей, голод, одичание во многих местах страны - такова была суровая плата за самую радикальную из всех революций, которые когда-либо потрясали народы земли!» Бурлацкий Ф. Вожди и советники. М., 1990, с.70.

В 1929 г. бывший генерал-майор и военный министр Временного правительства, а на тот момент преподаватель Военной Академии Штаба РККА А.И. Верховский опубликовал в «Огоньке» обстоятельную статью об угрозе интервенции.

Особого внимания заслуживают его демографические подсчеты.

«Сухие колонки цифр, приводимых в статистических таблицах, обычно проходят мимо обыденного внимании, - пишет он. - Но если внимательно вглядеться в них, то какие иногда бывают страшные цифры!
Издательство Коммунистической Академии выпустило составленные Б.А. Гухман „Основные вопросы экономики СССР в таблицах и диаграммах".
1-я таблица рисует динамику численности населения СССР. Из нее явствует, что 1-го января 1914 года на территории, ныне занимаемой нашим Союзом, жило 139 млн. людей. К 1-му января 1917 года, таблица считает, что население равнялось 141 млн. Между тем, прирост населения до войны был примерно 1,5 % в год, что дает прирост 2 млн. человек в год. Следовательно, с 1914 по 1917 годы население должно было увеличиться на 6 млн. и составить не 141, а 145 млн.
Мы видим, что 4 млн. не хватает. Это - жертвы мировой войны. Из них 1,5 млн. мы считаем убитыми и пропавшими без вести и 2,5 млн. должны быть отнесены за счет уменьшения рождаемости.
Следующая цифра таблицы относится к 1 августа 1922 года, т.е. охватывает 5 лет гражданской войны и ее непосредственные последствия. Если бы развитие населения шло нормально, то за 5 лет прирост его был бы около 10 млн., и, следовательно, СССР в 1922 году должен бы был насчитывать 151 млн.
Между тем, в 1922 году численность населения была 131 млн. человек, т. е. на 10 млн. меньше, чем в 1917 г. Гражданская война убитыми, пропавшими без вести и умершими от голода и болезней, а также падением прироста населения стоила нам еще 20 млн. человек, т. е. в 5 раз больше, чем мировая война». Верховский А. Интервенцию не допустим. Огонек, 1929, №29, с.11.

Общие людские потери, понесенные страной во время мировой и гражданской войн, интервенции (1914-1920 гг.) превысили 20 млн. человек. - История СССР. Эпоха социализма. М., 1974, с.71.

Общие потери населения в гражданской войне на фронтах и в тылу от голода, болезней и террора белогвардейцев составили 8 млн. чел. БСЭ, 3 изд. Потери Коммунистической партии на фронтах составили свыше 50 тыс. чел. БСЭ, 3 изд.

Были и болезни, были.
В конце 1918 - начале 1919 гг. всемирная пандемия гриппа (его называли «испанкой») за 10 месяцев поразила около 300 млн. человек и унесла до 40 млн. жизней. Затем возникла вторая, хотя менее сильная волна. О злокачественности этой пандемии можно судить по числу смертей. В Индии от нее погибло около 5 млн. человек, в Соединенных Штатах за 2 месяца - около 450 тыс., в Италии - около 270 тыс. человек; всего эта эпидемия унесла около 20 млн. жертв, число же заболеваний тоже исчислялось сотнями миллионов.

Затем нагрянул третий вал. Вероятно, за 3 года «испанкой» переболели 0,75 миллиарда человек. Население Земли в то время составляло 1,9 миллиарда. Потери от «испанки» превысили смертность 1-й мировой войны на всех ее фронтах, вместе взятых. В мире тогда погибло до 100 миллионов человек. «Испанка» существовала будто бы в двух формах: у пожилых больных она, обычно, и в самом деле выражалась в тяжелом воспалении легких, смерть наступала через 1,5-2 недели. Но таких больных было немного. Чаще по непонятной причине от «испанки» погибали молодые люди от 20 до 40 лет... В основном люди в возрасте до 40 лет умирали от остановки сердца, это происходило через два-три дня после начала болезни.

Молодой Советской России поначалу везло: первая волна «испанской болезни» ее не тронула. Но в конце лета 1918 г. эпидемический грипп пришел из Галиции на Украину. Только в одном лишь Киеве было зафиксировано 700 тысяч заболевших. Затем эпидемия через Орловскую и Воронежскую губернии стала распространяться на восток, в Поволжье, и на северо-запад – к обеим столицам.
Врач В. Глинчиков, в то время работавший в Петропавловской больнице Петрограда, отмечал, что в первые дни эпидемии из доставленных к ним 149 заболевших «испанкой» погибли 119 человек. В целом по городу смертность от осложнений при гриппе достигала 54%.

За время эпидемии в России было зарегистрировано свыше 2,5 миллиона случаев заболевания «испанкой». Клинические проявления «испанки» хорошо описаны и изучены. Там были совершенно нетипичные для гриппа клинические проявления, свойственные поражениям головного мозга. В частности - «икающие» или «чихающие» энцефалиты, порой возникающие даже без типичной гриппозной лихорадки. Эти мучительные заболевания являются поражением определенных участков головного мозга, когда человек непрерывно, довольно долго икает или чихает, днем и ночью. Некоторые от этого умирали. Были и иные моносимптомные формы болезни. Природу их до сих пор не удалось установить.

В 1918 году в стране неожиданно начались одновременные эпидемии чумы и холеры.

Кроме того, в 1918-1922 гг. в России лютует и несколько эпидемий невиданных форм тифа. В эти годы только заболеваний сыпным тифом было зарегистрировано свыше 7,5 млн. случаев. Умерло от него, вероятно, более 700 тыс. чел. Но учесть всех заболевших было невозможно.

1919. «В связи с чрезвычайным переполнением московских тюрем и тюремных больниц сыпной тиф принял там эпидемический характер». Анатолий Мариенгоф. Мой век.
Современник писал: «Целые вагоны вымирают от тифа. Врача ни одного. Медикаментов никаких. Целые семьи в бреду. Вдоль дороги трупы. У станций штабеля трупов».
Именно тиф, а не Красная Армия, уничтожил войска Колчака. «Когда наши войска, - писал нарком здравоохранения Н.А. Семашко, - вступили за Урал и в Туркестан, громадная лавина эпидемических болезней (тифов всех трех сортов) двинулась на нашу армию из колчаковских и дутовских войск. Достаточно упомянуть, что из 60-тысячной армии противника, перешедшей на нашу сторону в первые же дни после разгрома Колчака и Дутова, 80% оказались зараженными тифом. Сыпной тиф на Восточном, возвратный, главным образом, на Юго-Восточном фронте, бурным потоком устремились на нас. И даже брюшной тиф, этот верный признак отсутствия элементарных санитарных мероприятий - хотя бы прививок, широкой волной разливался по дутовской армии и перекинулся к нам»"...
В захваченном Омске, столице Колчака, красноармейцы обнаружили 15 тысяч брошенных больных врагов. Назвав эпидемию «наследством белых», победители повели борьбу на два фронта, главный - против тифа.
Положение было катастрофическим. В Омске каждый день заболевали 500 человек и 150 умирали. Эпидемия охватила Беженский приют, почтовую контору, сиротский дом, рабочие общежития, больные вповалку лежали на нарах, на гнилых тюфяках на полу.
Армии Колчака, отступая на восток под натиском войск Тухачевского, с собою увозили все, в т. ч. и арестантов, а среди них было много больных тифом. Сначала их гнали этапом вдоль железной дороги, затем посадили в поезда и повезли в Забайкалье. Люди умирали эшелонами. Трупы выбрасывали из вагонов, прочерчивая вдоль рельсов пунктирную линию из гниющих тел.
Так к 1919 году была заражена вся Сибирь. Тухачевский вспоминал, что дорога от Омска до Красноярска представляла собой царство сыпного тифа.
Зимой 1919–1920 гг. эпидемия в Новониколаевске - столице тифа - привела к гибели десятков тысяч человек (точного учета жертв не вели). Население города сократилось вдвое. На станции Кривощеково стояли 3 штабеля по 500 трупов в каждом. Еще 20 вагонов с умершими находились поблизости.
«Все дома были заняты Чекатифом, а в городе диктаторствовал Чекатруп, построивший два крематория и рывший версты глубоких траншей для погребения трупов», - сообщается в отчете ЧКТ см.: ГАНО. Ф.Р-1133. Оп. 1. Д. 431в. Л. 150.).
Всего в дни эпидемии в городе функционировало 28 военных и 15 гражданских лечебных учреждений. Царил хаос. Историк Е. Косякова пишет: «В начале января 1920 г. в переполненном Восьмом новониколаевском госпитале больные лежали и на койках, и в проходах, и под койками. В лазаретах, вопреки санитарным требованиям, устраивались двойные нары. Больные тифом, терапевтические больные и раненые размещались в одном помещении, которое фактически представляло собой не место лечения, а источник заражения тифом.
Странным было то, что эта болезнь задела не только Сибирь, но и Север. В 1921-1922 гг. из 3 тыс. населения Мурманска тифом переболело 1560 человек. Были зарегистрированы случаи заболевания натуральной оспой, "испанкой" и цингой.

В 1921-1922 гг. и в Крыму свирепствовали эпидемии тифа и - в заметных размерах - холеры, были вспышки чумы, черной оспы, скарлатины и дизентерии. По данным Наркомздрава, в Екатеринбургской губернии на начало января 1922 г. было зафиксировано 2 тыс. больных тифом, в основном на вокзалах. Эпидемия тифа наблюдалась и в Москве. Там, по состоянию на 12 января 1922 г., было 1500 больных возвратным тифом и 600 больных сыпным тифом. Правда, №8, 12 января 1922, с.2.

В том же 1921 году началась эпидемия тропической малярии, захватившая и северные районы. Смертность доходила до 80%!
Причины этих внезапных сильных эпидемий неизвестны до сих пор. Сначала думали, что малярия и тиф пришли в Россию с Турецкого фронта. Но эпидемия малярии в ее обычном виде не может держаться в тех регионах, где холоднее +16 градусов по Цельсию; как она проникла в Архангельскую губернию, на Кавказ и в Сибирь, не понятно. Доныне не выяснено, откуда взялись бациллы холеры в сибирских реках - в тех регионах, которые и населены-то почти не были. Высказывались, впрочем, гипотезы, что в эти годы против России впервые применяли бактериологическое оружие.

Действительно, после высадки английских и американских войск в Мурманске и Архангельске, в Крыму и Новороссийске, в Приморье и на Кавказе сразу же начинались вспышки этих неведомых эпидемий.
Оказывается, в годы 1-й мировой в местечке Портон-Даун под Солсбери (Уилтшир) был создан сверхсекретный центр Экспериментальная Станция Королевских Инженеров, где опыты на людях ставили физиологи, патологи и метеорологи из лучших университетов Британии.
За время существования этого тайного комплекса участниками тысяч испытаний возбудителей чумы и сибирской язвы, других смертельных заболеваний, а также отравляющих газов стали более 20 тыс. человек.
Поначалу эксперименты велись на животных. Но так как в экспериментах на животных трудно выяснить, как именно происходит воздействие химических веществ на органы и ткани человека, то в 1917 году в Портон-Дауне появилась особая лаборатория, предназначенная для опытов на людях.
Позже ее реорганизовали в Микробиологический исследовательской центр. CCU был расположен в больнице Гарварда в западной части Солсбери. Подопытные (в основном солдаты) соглашались на опыты добровольно, но почти никто не знал, на какой риск идет. Трагическую историю "ветеранов Портона" рассказал британский историк Ульф Шмидт в книге «Секретная наука: век "войны ядов" и экспериментов на людях» (Secret Science: A Century of Poison Warfare and Human Experiments).
Помимо «Портон-Дауна», автор сообщает и о деятельности организованного в 1916 году «Эджвуд-Арсенала», специального подразделения химических войск ВС США.

Особый испуг медиков вызывала черная чума, словно вернувшаяся из средневековья. Михель Д.В. Борьба с чумой на Юго-Востоке России (1917–1925). – В сб. История науки и техники. 2006, № 5, с. 58–67.

В 1921 г. Новониколаевск пережил волну холерной эпидемии, пришедшей вместе с потоком беженцев из голодающих районов.

В 1922 г., несмотря на последствия голода, разгул инфекционных эпидемий в стране уменьшился. Так, на конец 1921 г. в Советской России болело сыпным, брюшным и возвратным тифом более 5,5 млн. человек.
Главными очагами тифа были Поволжье, Украина, Тамбовская губерния и Урал, где губительная эпидемия поразила, прежде всего, Уфимскую и Екатеринбургскую губернии.

Но уже весной 1922 г. число больных снизилось до 100 тыс. человек, хотя перелом в борьбе с тифом наступил лишь через год. Так, на Украине число заболеваний сыпным тифом и смертей от него в 1923 г. сократилось в 7 раз. Всего же по СССР число заболеваний за год снизилось в 30 раз.Поволжья.

Борьба с тифом, холерой и малярией продолжалась до середины 1920-х годов. Американский советолог Роберт Гейтс считает, что Россия во время правления Ленина потеряла от террора и гражданской войны 10 миллионов человек. (Вашингтон пост, 30.4.1989).

Защитники Сталина рьяно оспаривают эти данные, измышляя липовую статистику. Вот, например, что пишет председатель КРПФ Геннадий Зюганов: «В 1917 году население России в ее нынешних границах составляло 91 миллион человек. К 1926 году, когда была проведена первая советская перепись населения, его численность в РСФСР (то есть опять же на территории нынешней России) выросла до 92,7 миллиона человек. И это притом что лишь 5 годами раньше закончилась разрушительная и кровопролитная Гражданская война». Зюганов Г.А. Сталин и современность. http://www.politpros.com/library/9/223.

Откуда им взяты эти цифры, из каких именно статистических сборников, главный коммунист России не заикается, надеясь, что ему поверят без доказательств.
Коммунисты всегда использовали чужую наивность.
А что было на самом деле?

Потерям населения времен Ленина и Сталина посвящена статья Владимира Шубкина "Трудное прощание" (Новый мир, №4, 1989 г.). Согласно Шубкину, в годы правления Ленина с осени 1917 по 1922 год демографические потери России составили почти 13 миллионов человек, из которых надо вычесть эмигрантов (1,5-2 миллиона человек).
Автор, ссылаясь на исследование Ю.А. Полякова, указывает, что общие людские потери с 1917 по 1922 годы, с учетом несостоявшихся рождений и эмиграции, составляют около 25 миллионов человек (академик С. Струмилин потери с 1917 по 1920 годы оценивал в 21 миллион).
В годы коллективизации и голода (1932-1933) людские потери СССР, по подсчетам В. Шубкина, составили 10-13 миллионов человек.

Если продолжить занятия арифметикой, то в период 1-й мировой войны за четыре с лишним года Российская империя потеряла 20 - 8 = 12 млн. человек.
Выходит, среднегодовые потери России в ходе первой мировой войны составили 2,7 млн. человек.
Видимо, сюда входят и жертвы среди мирного населения.

Впрочем, эти цифры тоже оспариваются.
В 1919-1920 годах завершилось издание 65-томного списка убитых, раненых и без вести пропавших нижних чинов русской армии в 1914-1918 гг. Его подготовка была начата еще в 1916 г. сотрудниками Генерального штаба Российской империи. Опираясь на этот труд, советский историк сообщает: "За 3,5 года войны потери российской армии составили 68 994 генерала и офицера, 5 243 799 солдат. Сюда входят убитые, раненые и без вести пропавшие". Бескровный Л. Г. Армия и флот России в начале XX В. Очерки военно-экономического потенциала. М., 1986. С.17.

Кроме того, надо учитывать и попавших в плен. В конце войны в Германии русских пленных было зарегистрировано 2 385 441 человек, в Австро-Венгрии - 1 503 412, Турции - 19 795 и в Болгарии - 2452, всего - 3 911 100 человек. Труды Комиссии по обследованию санитарных последствий войны 1914-1920 гг. Вып. 1. С. 169.
Таким образом, общая сумма людских потерь России должна составить 9 223 893 солдата и офицера.

Но отсюда нужно вычесть 1 709 938 раненых, возвратившихся в строй из полевых лазаретов. В итоге, за вычетом этого контингента, число убитых, умерших от ран, тяжелораненых и пленных составит 7 513 955 человек.
Все цифры даны по сведениям 1919 г. В 1920 г. работа над списками потерь, в т. ч. по уточнению количества военнопленных и пропавших без вести, позволила пересмотреть общие военные потери и определить их в 7 326 515 человек. Труды Комиссии по обследованию... С. 170.

Беспрецедентный масштаб 1-й мировой войны, действительно, привел к огромному числу военнопленных. Но вопрос о количестве военнослужащих русской армии, находившихся в неприятельском плену, доныне имеет дискуссионный характер.
Так, в энциклопедии "Великая Октябрьская социалистическая революция" названо свыше 3,4 млн. российских военнопленных. (М., 1987. С. 445).
По мнению Е.Ю. Сергеева, в плену в общей сложности оказалось около 1,4 млн. солдат и офицеров российской армии. Сергеев Е.Ю. Русские военнопленные в Германии и Австро-Венгрии // Новая и новейшая история. 1996. N 4. С. 66.
Историк О.С. Нагорная называет похожую цифру - 1,5 млн. человек (Нагорная О.С. Другой военный опыт: российские военнопленные Первой мировой войны в Германии (1914-1922). М., 2010. С. 9).
Другие данные у С.Н. Васильевой: "к 1 января 1918 г. русская армия потеряла пленными: солдат - 3 395 105 человек, а офицеров и классных чиновников - 14 323 человека, что составило 74,9 % всех боевых потерь, или 21,2 % общего числа мобилизованных". (Васильева С. Н. Военнопленные Германии, Австро-Венгрии и России в годы Первой мировой войны: Учеб. пособие к спецкурсу. М., 1999. С. 14-15).
Такое расхождение в цифрах (более чем в 2 раза) – видимо, следствие плохо налаженного учета и регистрации военнопленных.

Но если углубиться в статистику, все эти цифры выглядят не слишком убедительно.

«Говоря о потерях российского населения в результате двух войн и революции, - пишет историк Ю. Поляков, - бросается в глаза странный разнобой в численности населения предвоенной России, который, по данным разных авторов, достигает 30 млн. человек. Этот разнобой в демографической литературе объясняется, прежде всего, территориальным несовпадением. Одними берутся данные по территории Российского государства в предвоенных (1914 г.) рубежах, другими - по территории в границах, установившихся в 1920-1921 гг. и существовавших до 1939 г., третьими - по территории в современных границах с ретроспекцией на 1917 и 1914 гг. Исчисления проводятся иногда с включением Финляндии, Бухарского эмирата и Хивинского ханства, иногда без исключения их. Мы не прибегаем к данным о населении в 1913-1920 гг., исчисленным по территории в современных границах. Эти данные, важные для показа динамики роста нынешнего населения, не слишком применимы в исторических исследованиях, посвященных первой мировой войне, Октябрьской революции и гражданской войне.
Эти цифры говорят о населении на территории, которая существует сейчас, но в 1913-1920 гг. она не соответствовала ни юридическим, ни фактическим границам России. Напомним, что по этим данным население страны накануне первой мировой войны составляло 159,2 млн. человек, а в начале 1917 г. - 163 млн. (СССР в цифрах в 1977 году. - М., 1978, с.7). Разница в определении численности довоенного (на конец 1913 г. или начало 1914 г.) населения России (в границах, установившихся в 1920-1921 гг. и существовавших до 17 сентября 1939 г.) доходит до 13 млн. человек (от 132,8 млн. до 145,7 млн.).
Статистические сборники 60-х годов определяют численность населения на это время в 139,3 млн. человек. Сбивчивые данные приводятся (применительно к территории в границах до 1939 г.) и на 1917, 1919, 1920 гг., 1921 г. и т.д.
Важным источником является перепись 1917 г. Значительная часть ее материалов опубликована. Их изучение (включая и неопубликованные, хранящиеся в архивах массивы) достаточно полезно. Но материалы переписи не охватывают страны в целом, условия войны отразились на точности данных, а в определении национального состава ее сведения имеют те же дефекты, что и вся дореволюционная статистика, которая в определении национальности допускала серьезные ошибки, исходя только из языковой принадлежности.
Между тем разница при определении численности населения, по собственному заявлению граждан (этот принцип принят современной статистикой), весьма велика. Ряд национальностей до революции совсем не учитывался.
Перепись 1920 г. также, к сожалению, не может быть названа в ряду базовых источников, хотя ее материалы, несомненно, должны приниматься во внимание.
Перепись проводилась в дни (август 1920 г.), когда шла война с буржуазно-помещичьей Польшей и фронтовые и прифронтовые районы были недоступны для переписчиков, когда Врангель еще занимал Крым и Северную Таврию, когда в Грузии и Армении существовали контрреволюционные правительства, а значительные территории Сибири и Дальнего Востока находились под властью интервентов и белогвардейцев, когда в разных концах страны действовали националистические и кулацкие банды (многие переписчики были убиты). Поэтому население многих окраинных территорий было исчислено по дореволюционным сведениям.
Перепись имела недостатки и в определении национального состава населения (например, малые народы Севера объединялись в группу под сомнительным названием «гиперборейцы»). Немало противоречий имеется в данных о потерях населения в первой мировой и гражданской войнах (численность убитых, погибших от эпидемий и др.), о беженцах из оккупированных австро-германскими войсками и прифронтовых территорий в 1917 г., о демографических последствиях неурожая и голода.
Статистические сборники 60-х годов дают цифры в 143,5 млн. человек на 1 января 1917 г., 138 млн. - на 1 января 1919 г., 136,8 млн.- на август 1920 г.
В 1973-1979 гг. в Институте истории СССР под руководством автора этих строк (Полякова) была разработана и осуществлена методика использования (с применением ЭВМ) данных переписи 1926 г. для установления численности населения страны в предшествующие годы. Эта перепись с небывалой до этого в России точностью и научностью зафиксировала состав населения страны. Материалы переписи 1926 г. были изданы широко и полно - в 56 томах. Суть методики в общей форме такова: на основе данных переписи 1926 г., прежде всего исходя из возрастной структуры населения, восстанавливается динамический ряд численности народонаселения страны за 1917-1926 гг. При этом в память ЭВМ записываются и учитываются содержащиеся в других источниках и в литературе данные о естественном и механическом движении населения за указанные годы. Поэтому эта методика может быть названа методикой ретроспективного использования материалов переписей населения с учетом комплекса дополнительных данных, находящихся в распоряжении историка.
В итоге проведенных расчетов получены многие сотни таблиц, характеризующих движение населения в 1917-1926 гг. по разным регионам и стране в целом, определяющих численность и удельный вес народов страны. Определены, в частности, численность и национальный состав населения России осенью 1917 г. на территории в границах 1926 г. (147 644,3 тыс.). Нам представлялось крайне важным осуществить исчисление по фактической территории России осени 1917 г. (т. е. без районов, оккупированных австро-германскими войсками), ибо население, находившееся за линией фронта, было выключено тогда из хозяйственной и политической жизни России. Определение фактической территории проводилось нами на основе военных карт, фиксирующих линию фронта на осень 1917 г.
Численность населения по фактической территории России осенью 1917 г. без Финляндии, Бухарского эмирата и Хивинского ханства определена в 153 617 тыс. человек; без Финляндии, включая Хиву и Бухару, - в 156 617 тыс. человек; с Финляндией (вместе с Печенгской волостью), Хивой и Бухарой - в 159 965 тыс. человек». Поляков Ю.А. Население советской России в 1917-1920 гг. (Историография и источники). - В сб. Проблемы русского общественного движения и исторической науки. М., Наука, 1981. с.170-176.

Если вспомнить цифру в 180, 6 млн. человек, названную в Большой Советской энциклопедии, то какую из упоминаемых Ю.А. Поляковым цифр ни взять, то на осень 1917 года дефицит населения России составит не 12 миллионов, а будет колебаться между 27 и 37,5 миллионами человек.

С чем можно сравнить эти цифры? В 1917 году население, к примеру, Швеции исчислялось в 5,5 миллионов человек. Иными словами, сия статистическая погрешность равна 5-7 Швециям.

Аналогичная ситуация и с потерями населения страны в гражданской войне.
«Бесчисленные жертвы, понесенные в войне против белогвардейцев и интервентов (население страны с 1917 по 1923 г. сократилось на 13 млн. человек), по справедливости были отнесены на счет классового врага - виновника, зачинщика войны». Поляков Ю.А. 20-е годы: настроения партийного авангарда. Вопросы истории КПСС, 1989, №10, с.30.

В справочнике В.В. Эрлихмана «Потери народонаселения в XX веке». (М.: Русская панорама, 2004) сказано, что в гражданской войне 1918-1920 гг. погибло примерно 10,5 млн. чел.

По мнению историка А.Киличенкова, «за три года братоубийственной гражданской бойни страна потеряла 13 миллионов человек и сохранила лишь 9,5% прежнего (до 1913 года) валового национального продукта». Наука и жизнь, 1995, №8, с.80.

Профессор МГУ Л. Семянникова возражает: «гражданская война, на редкость кровавая и разрушительная, унесла, по подсчетам российских историков, 15-16 миллионов жизней». Наука и жизнь, 1995, №9, с.46.

Историк М. Бернштам в работе «Стороны в гражданской войне» попытался составить общий баланс потерь населения России за годы войны 1917-1920 гг.: «Согласно специального справочника ЦСУ, количество населения на территории СССР после 1917 г. без учета населения территорий, отошедших от России и не вошедших в СССР, составило 146.755.520 человек. - Административно-территориальный состав СССР на 1 июля 1925 года и на 1 июля 1926 г., в сопоставлении с довоенным делением России. Опыт установления связи между административно-территориальным составом довоенной России и современным составом СССР. ЦСУ СССР. - М., 1926, с.49-58.

Такова исходная цифра населения, которое с октября 1917 г. оказалось в зоне социалистической революции. На той же территории перепись 28 августа 1920 г., вместе с находившимися в армии, находит только 134.569.206 человек. - Статистический ежегодник 1921 года. Вып. 1. Труды ЦСУ, т. VIII, вып. 3, М., 1922, с.8. Общий дефицит населения 12.186.314 человек.
Таким образом, - резюмирует историк, - за неполных три первых года социалистической революции на территории бывшей Российской империи (с осени 1917 по 28 августа 1920 г.) население потеряло 8,3 процента своего исходного состава.
За эти годы эмиграция составила якобы 86 000 человек (Алехин М. Эмиграция белая. БСЭ, 1-е изд., т. 64. М., 1934, стлб. 163), а естественная убыль - превышение смертности над рождаемостью - 873 623 человека (Труды ЦСУ, т. XVIII, М., 1924, с.42).
Таким образом, потери от революции и гражданской войны за первые неполные три года советской власти, без эмиграции и естественной убыли, составили более 11,2 млн. человек. Тут необходимо заметить, - комментирует автор, - что «естественная убыль» требует разумной интерпретации: почему убыль? Уместен ли здесь принятый в науке термин «естественная»? Ясно, что превышение смертности над рождаемостью есть явление противоестественное и относится к демографическим итогам революции и социалистического эксперимента».

Однако, если считать, что эта война продолжалась 4 года (1918-1922), а общие потери принять за 15 миллионов человек, то среднегодовые потери населения страны за этот период составили 3,7 млн. человек.
Выходит, что гражданская война была более кровопролитной, чем война с немцами.

При этом численность Красной Армии к концу 1919 г. достигла 3 млн. человек, к осени 1920 г. - 5,5 млн. чел.
Известный демограф Б.Ц. Урланис в книге “Войны и народонаселение Европы”, говоря о потерях среди бойцов и командиров РККА в гражданской войне, приводит такие цифры. Общее число убитых и умерших, по его мнению, 425 тыс. чел. Убито на фронте примерно 125 тыс. чел., умерло в действующей армии и в военных округах примерно 300 тыс. чел. Урланис Б. Ц. Войны и народонаселение Европы. - М., 1960. с.183, 305. Причем автор пишет, что “сопоставление и абсолютная величина цифр дают основание предполагать, что к боевым потерям отнесены убитые и раненые”. Урланис Б.Ц. Там же, с. 181.

В справочнике «Народное хозяйство СССР в цифрах» (М., 1925) совсем другие сведения о потерях Красной Армии в 1918-1922 гг. В этой книге по официальным данным статотдела Главного управления РККА названы боевые потери РККА в гражданской войне - 631758 красноармейцев, и санитарные (с эвакуацией) – 581066, а всего - 1212824 человек(с. 110).

Белое движение было довольно малочисленно. К концу зимы 1919 года, то есть ко времени максимального его развития, оно, по данным советских военных сводок, не превышало 537 тыс. человек. Из них погибло не более 175 тыс. человек. - Какаурин Н.Е. Как сражалась революция, т.2, М.-Л., 1926, с.137.

Таким образом, красных было в 10 раз больше, чем белых. Но и жертв в рядах РККА было много больше, - то ли в 3, то ли в 8 раз.

Но, если сопоставить трехлетние потери двух противоборствующих армий с потерями населения России, то никуда не деться от вопроса: так кто же с кем воевал?
Белые с красными?
Или те и другие с народом?

«Жестокость присуща любой войне, но в гражданской войне в России царила невероятная беспощадность. Белые офицеры и добровольцы знали, что с ними будет, если они попадут в плен к красным: я не раз видел страшно обезображенные тела с вырезанными на плечах погонами». Орлов, Г. Дневник дроздовца. // Звезда. - 2012. - № 11.

Не менее жестоко уничтожались и красные. «Как только устанавливалась партийная принадлежность коммунистов, их вешали на первом суку». Реден, Н. Сквозь ад русской революции. Воспоминания гардемарина 1914-1919 гг. - М., 2006.

Общеизвестны зверства деникинцев, анненковцев, калмыковцев, колчаковцев.

В начале Ледяного похода Корнилов заявил: "Я даю вам приказ, очень жестокий: пленных не брать! Ответственность за этот приказ перед Богом и русским народом я беру на себя!" О жестокости рядовых добровольцев во время "Ледяного похода" вспоминал один из участников похода, когда писал о расправах над захваченными в плен: "Все большевики, захваченные нами с оружием в руках, расстреливались на месте: в одиночку, десятками, сотнями. Это была война "на истребление"". Федюк В. П. Белые. Антибольшевистское движение на юге России 1917-1918 гг.

О деникинцах поведал в воспоминаниях свидетель – литератор Виллиам. Правда, о собственных подвигах он распространяется неохотно, зато подробно передает рассказы соучастников по борьбе за единую и неделимую.
«Прогнали красных – и сколько же их положили, страсть господня! И стали свои порядки наводить. Освобождение началось. Сначала матросов постращали. Те с дуру-то остались, «наше дело, говорят, на воде, мы и с кадетами жить станем»… Ну, все как следует, по-хорошему: выгнали их за мол, заставили канаву для себя выкопать, а потом подведут к краю и из револьверов поодиночке. Так, верите ли, как раки они в этой канаве шевелились, пока не засыпали. Да и потом на этом месте вся земля шевелилась: потому не добивали, чтобы другим неповадно было».

Командир оккупационного корпуса США в Сибири генерал Гревс, в свою очередь, свидетельствует: «В Восточной Сибири совершались ужасные убийства, но совершались они не большевиками, как это обычно думали. Я не ошибусь, если скажу, что в Восточной Сибири на каждого человека, убитого большевиками, приходилось 100 человек, убитых антибольшевистскими элементами».

«Возможно скорее, решительнее покончить с… восстанием, не останавливаясь перед самыми строгими, даже жестокими мерами в отношении не только восставших, но и населения, поддерживающего их… За укрывательство… должна быть беспощадная расправа… Для разведки, связи пользоваться местными жителями, беря заложников. В случае неверных и несвоевременных сведений или измены - заложников казнить, а дома, им принадлежащие, сжигать». Это цитаты из приказа верховного правителя России адмирала А.В. Колчака от 23 марта 1919 г.

А вот выдержки из приказа особоуполномоченного Колчака С. Розанова, губернатора Енисейской и части Иркутской губернии от 27 марта 1919 г.: в селениях, не выдающих красных, “расстреливать десятого”; сопротивляющиеся селения сжигать, а “взрослое мужское население расстреливать поголовно”, имущество и хлеб полностью отбирать в пользу казны; заложников в случае сопротивления односельчан “расстреливать беспощадно”.

Политические руководители чехословацкого корпуса Б. Павлу и В. Гирса в своем официальном меморандуме союзникам в ноябре 1919 года констатировали: «Адмирал Колчак окружил себя бывшими царскими чиновниками, а поскольку крестьяне не хотели брать в руки оружие и жертвовать своими жизнями ради возвращения этих людей к власти, их избивали, пороли кнутами и хладнокровно убивали тысячами, после чего мир и называл их «большевиками».

«Самая значительная слабость Омского правительства состоит в том, что подавляющее большинство находится в оппозиции к нему. Грубо говоря, примерно 97% населения Сибири сегодня враждебно относится к Колчаку». Свидетельство подполковника Эйхельберга. Новое время, 1988. № 34. С. 35-37.

Однако и то, что красные жестоко расправлялись с непокорными рабочими и крестьянством - тоже правда.

Интересно то, что в годы гражданской войны в РККА почти не было русских, хотя это мало кто знает...
"Не ходил бы ты, Ванек, во солдаты.
В Красной армии штыки, чай, найдутся,
Без тебя большевики обойдутся"...

В обороне Петрограда от Юденича, помимо латышских стрелков, участвовали свыше 25 тысяч китайцев, а всего китайских интернационалистов в составе частей Красной армии было не менее 200 тысяч человек. В 1919 году в РККА действовало более 20 китайских частей - под Архангельском и Владикавказом, в Перми и под Воронежем, на Урале и за Уралом...
Наверно нет человека не видевшего фильм «Неуловимые мстители», но не многие знают, что фильм поставлен по книге П. Бляхина «Красные дьяволята», и уже совсем мало людей которые помнят, что в книге нет цыгана Яшки, имеется китаец Ю-ю, а в фильме, снятом в 30-х, вместо Ю был негр Джонсон.
Первый организатор китайских частей в Красной армии Якир вспоминал, что китайцы отличались высокой дисциплинированностью, беспрекословным подчинением приказам, фатализмом и самопожертвованием. В книге «Воспоминания о Гражданской войне» он пишет: «На жалованье китайцы очень серьезно смотрели. Жизнь легко отдавали, а плати вовремя и корми хорошо. Да, вот так. Приходят это ко мне их уполномоченные и говорят, что их нанималось 530 человек и, значит, за всех я и должен платить. А скольких нет, то ничего - остаток денег, что на них причитается, они промеж всеми поделят. Долго я с ними толковал, убеждал, что неладно это, не по-нашему. Все же они свое получили. Другой довод привели - нам, говорят, в Китай семьям убитых посылать надо. Много хорошего было у нас с ними в долгом многострадальном пути через всю Украину, весь Дон, на Воронежскую губернию».
А еще?

Латышей примерно 90 тысяч, плюс 600 тысяч поляков, 250 - венгров, 150 немцев, 30 тысяч чехов и словаков, 50 тыс с Югославии, были финская дивизия, Персидские полки. В Корейской Красной армии - 80 тысяч, да в разных частях еще около 100, были уйгурские, эстонские, татарские, горские части...

Любопытен и кадровый командный состав.
«Многие из самых лютых врагов Ленина соглашались сражаться бок о бок с ненавистными им большевиками, когда дело зашло о защите Родины». Керенский А.Ф. Моя жизнь в подполье. Смена, 1990, №11, с. 264.
Известна книга С. Кавтарадзе "Военные специалисты на службе у Советской власти". По его подсчетам в Красной армии служило 70 % царских генералов, а во всех белых армиях - 18 %. Там даже есть поименный список - от генерала до капитана - офицеров Генерального штаба, добровольно вступивших в РККА. Мотивы их для меня были загадкой, пока я не прочитал воспоминаний Н.М. Потапова, генерал-квартирмейстера инфантерии, руководившего в 1917 году контрразведкой Генштаба. Человек он был непростой.
Я вкратце перескажу, что помню. Только оговорюсь сначала - часть его воспоминаний печаталась в 60-х годах в Военно-историческом журнале, а другую я читал в отделе рукописей Ленинки.
Итак, что в журнале.
В июле 1917 года Потапов встретился с М. Кедровым (они дружили с детства), Н. Подвойским и В. Бонч-Бруевичем (начальником партийной разведки, а его брат Михаил какое-то время потом руководил Полевым оперативным штабом РККА). Это были вожди большевистской Военки, будущие организаторы большевистского переворота. Они после долгих переговоров пришли к соглашению: 1. Генштаб будет активно помогать большевикам в свержении Временного правительства. 2. Люди Генштаба перейдут в структуры по созданию новой армии взамен разложенной.
Обе стороны свои обязательства выполнили. Сам Потапов после Октября был назначен управляющим делами Военного министерства, поскольку наркомы были в вечных разъездах, фактически выполнял роль руководителя Наркомата, а с июня 1918 года работал в качестве эксперта. Кстати, он сыграл важную роль в операциях Трест и Синдикат-2. Похоронен с почестями в 1946 году.
Теперь о рукописи. По мнению Потапова, армия стараниями Керенского и других демократов была полностью разложена. Россия проигрывала войну. Слишком заметно было влияние на правительство банковских домов Европы и САСШ.
Большевики-прагматики, в свою очередь, нуждались в уничтожении в армии лже-демократии, установлении железной дисциплины, кроме того, они отстаивали единство России. Кадровое патриотическое офицерство прекрасно понимало, что Колчак пообещал американцам отдать Сибирь, а англичане и французы заручились аналогичными обещаниями Деникина и Врангеля. Собственно, на этих условиях шли поставки вооружения с Запада. Приказ №1 был отменен.
Железную дисциплину и полное подчинение рядовых командирам Троцкий восстановил за полгода, прибегнув к самым жестким мерам, вплоть до расстрелов. После бунта Сталина и Ворошилова, известного как военная оппозиция, Восьмой съезд ввел в армии единоначалие, запретив попытки комиссаров вмешиваться. Сказки о заложниках были мифами. Офицеры были хорошо обеспечены, их чествовали, награждались, их приказы безоговорочно исполнялись, одна за другой выбрасывались за пределы России армии их врагов. Такое положение их, как профессионалов, вполне устраивало. Так, во всяком случае, писал Потапов.

Питирим Сорокин, современник событий, свидетельствует: «С 1919 года власть фактически перестала быть властью трудящихся масс и стала просто тиранией, состоящей из беспринципных интеллигентов, деклассированных рабочих, уголовных преступников и разнородных авантюристов». Террор, замечал он, «в большей степени стал осуществляться против рабочих и крестьян». Сорокин П.А. Современное состояние России. Новый мир. 1992. №4. С.198.

Именно так - против рабочих и крестьян. Достаточно вспомнить расстрелы в Туле и Астрахани, Кронштадт и антоновщину, подавление сотен крестьянских мятежей...

А как не бунтовать, когда тебя грабят?

"Если мы в городах можем сказать, что революционная советская власть в достаточной степени сильна, чтобы противостоять всяким нападкам со стороны буржуазии, то относительно деревни этого сказать ни в коем случае нельзя. Мы должны самым серьезным образом поставить перед собой вопрос о расслоении в деревне, о создании в деревне двух противоположных враждебных сил... Только в том случае, если мы сможем расколоть деревню на два непримиримых враждебных лагеря, если мы сможем разжечь там ту же гражданскую войну, которая шла не так давно в городах, если нам удастся восстановить деревенскую бедноту против деревенской буржуазии, – только в том случае мы сможем сказать, что мы и по отношению к деревне сделаем то, что смогли сделать для городов». Яков Свердлов. Речь на заседании ВЦИК IV созыва 20 мая 1918 г.

29 июня 1918 г., выступая на 3-м Всероссийском съезде партии левых эсеров, делегат от Уральской области Н.И. Мелков разоблачал подвиги продотрядов в Уфимской губернии, где «продовольственное дело было "хорошо поставлено" председателем продовольственной управы Цюрупой, который сделан комиссаром продовольствия для всей России, но другая сторона дела для нас, левых с.-р., яснее, чем для кого-либо. Мы знаем, как из деревень выколачивался этот хлеб, какие бесчинства творила по деревням эта Красная армия: являлись чисто разбойничьи банды, которые начинали грабить, доходило до разврата и т. д.». Партия левых социалистов-революционеров. Документы и материалы. 1917-1925 гг. В 3 т. Т. 2. Ч. 1. М., 2010. С. 246-247.

Для большевиков подавление сопротивления их противников было единственной возможностью удержать власть в крестьянской стране с целью превращения ее в базу международной социалистической революции. Большевики были уверены в исторической оправданности и справедливости применения беспощадного насилия против своих врагов и “эксплуататоров” вообще, а также принуждения по отношению к колеблющимся средним слоям города и деревни, прежде всего - крестьянству. Исходя из опыта Парижской коммуны, В.И.Ленин считал главной причиной ее гибели неспособность подавить сопротивление свергнутых эксплуататоров. Стоит задуматься над его признанием, несколько раз повторенным на X съезде РКП (б) в 1921 г., что «мелкобуржуазная контрреволюция, несомненно, более опасна, чем Деникин, Юденич и Колчак, вместе взятые», и … «представляет опасность, во много раз превышающую всех Деникиных, Колчаков и Юденичей, сложенных вместе».

Он писал: «...Последний и самый многочисленный из эксплуататорских классов восстал против нас в нашей стране». ПСС, 5 изд., т.37, с.40.
«Везде жадное, обожравшееся, зверское кулачье соединялось с помещиками и с капиталистами против рабочих и против бедноты вообще... Везде оно входило в союз с иноземными капиталистами против рабочих своей страны... Миру не бывать: кулака можно и легко можно помирить с помещиком, царем и попом, даже если они поссорились, но с рабочим классом никогда. И поэтому бой против кулаков мы называем последним, решительным боем». Ленин В.И. ПСС, т. 37, с. 39-40.

Уже в июле 1918 г. произошло 96 крестьянских вооруженных выступлений против Советской власти и ее продовольственной политики.

5 августа 1918 г. вспыхнуло восстание крестьян Пензенской губернии, недовольных продовольственными реквизициями Советской власти. Оно охватило волости Пензенского и соседнего Моршанского уездов (всего 8 волостей). См.: Хроника Пензенской областной организации КПСС. 1884-1937 г. Саратов, 1988, с. 58.

9 и 10 августа В.И.Ленин получил телеграммы от председателя Пензенского губкома РКП (б) Е.Б.Бош и председателя Совета губернских комиссаров В.В.Кураева с сообщением о восстании и в ответных телеграммах дал указания об организации его подавления (см.: Ленин В.И. Биографическая хроника. Т. 6. М., 1975, с. 41, 46, 51 и 55; Ленин В.И. Полн. собр. соч., т. 50, с. 143-144, 148, 149 и 156).

Ленин шлет в Пензу письмо, адресованное В.В. Кураеву, Е.Б. Бош, А.Е. Минкину.
11 августа 1918 г.
Т-щам Кураеву, Бош, Минкину и другим пензенским коммунистам
Т-щи! Восстание пяти волостей кулачья должно повести к беспощадному подавлению.
Этого требует интерес всей революции, ибо теперь везде «последний решител[ьный] бой» с кулачьем. Образец надо дать.
1) Повесить (непременно повесить, дабы народ видел) не меньше 100 заведомых кулаков, богатеев, кровопийцев.
2) Опубликовать их имена.
3) Отнять у них весь хлеб.
4) Назначить заложников.
Сделать так, чтобы на сотни верст кругом народ видел, трепетал, знал, кричал: душат и задушат кровопийц кулаков.
Телеграфируйте получение и исполнение.
Ваш Ленин.
P.S. Найдите людей потверже. Фонд 2, on. 1, д. 6898 - автограф. Ленин В.И. Неизвестные документы. 1891-1922 гг. - М.: РОССПЭН, 1999. Док. 137.

Пензенский бунт был подавлен 12 августа 1918 г. Местные власти сумели это сделать путем агитации, с ограниченным применением военной силы. Участники убийства пяти продармейцев и трех членов сельского совета с. Кучки Пензенского уезда и организаторы мятежа (13 человек) были арестованы и расстреляны.

Все кары обрушивали большевики на земледельцев, не сдававших зерно и продукты: крестьян арестовывали, били, расстреливали. Естественно, деревни и волости восставали, мужики брались за вилы и топоры, выкапывали припрятанное оружие и жестоко расправлялись с "комиссарами".

Уже в 1918 году произошло более 250 крупных восстаний в Смоленской, Ярославской, Орловской, Московской и других губерниях; восстали более 100 тысяч крестьян Симбирской и Самарской губерний.

В годы гражданской войны против большевиков воевали донские и кубанские казаки, крестьяне Поволжья, Украины, Белоруссии и Средней Азии.

Летом 1918 года в Ярославле и Ярославской губернии взбунтовались против большевиков тысячи городских рабочих и окрестных крестьян, во многих волостях и деревнях бралось за оружие все население поголовно, включая женщин, стариков, детей.

Сводка Штаба Восточного красного фронта содержит описание восстания в Сенгилеевском и Белебеевском уездах Поволжья в марте 1919 года: «Крестьяне озверели, с вилами, с кольями и ружьями в одиночку и толпами лезут на пулеметы, несмотря на груды трупов, их ярость не поддается описанию». Кубанин М.И. Антисоветское крестьянское движение в годы гражданской войны (военного коммунизма). - На аграрном фронте, 1926, №2, с.41.

Из всех антисоветских выступлений в Нижегородской области наиболее организованным и масштабным было восстание в Ветлужском и Варнавинском уездах в августе 1918 г. Причиной восстания было недовольство продовольственной диктатурой большевиков и грабительскими действиями продотрядов. В составе восставших числилось до 10 тыс. человек. Открытое противостояние в Уренском крае продолжалось около месяца, но отдельные банды продолжали действовать до 1924 г.

Свидетель крестьянского мятежа в Шацком уезде Тамбовской губернии осенью 1918 года вспоминал: «Я солдат, был во многих боях с германцами, но такого я не видел. Пулемет косит по рядам, а они идут, ничего не видят, по трупам, по раненым лезут напролом, глаза страшные, матери детей вперед, кричат: Матушка, Заступница, спаси, помилуй, все за Тебя ляжем. Страху уже в них не было никакого». Штейнберг И.З. Нравственный лик революции. Берлин, 1923, с.62.

С марта 1918 года сражались Златоуст и его окрестности. В то же время огнём восстания было охвачено около двух третей Кунгурского уезда.
К лету 1918 года заполыхали огнём сопротивления и "мужицкие" области Урала.
По всему уральскому краю - от Верхотурья и Новой Ляли до Верхнеуральска и Златоуста и от Башкирии и Прикамья до Тюмени и Кургана - отряды крестьян громили большевиков. Число повстанцев не поддавалось подсчету. Лишь в районе Оханска-Осы их было более 40 тысяч. 50 тысяч восставших обратили красных в бегство в районе Бакал - Сатка - Месягутовская волость. 20 июля крестьяне взяли Кузино и перерезали Транссибирскую магистраль, заблокировав Екатеринбург с запада.

В общем, к концу лета от красных повстанцами были освобождены огромные территории. Это почти весь Южный и Средний, а также часть Западного и Северного Урала (где белых ещё не было).
Горело и Приуралье: за оружие взялись крестьяне Глазовского и Нолинского уездов Вятской губернии. Весной 1918 года пламя антисоветского восстания охватило Лаузинскую, Дувинскую, Тастубинскую, Дюртюлинскую, Кизилбашскую волости Уфимской губернии. В районе Красноуфимска произошло сражение между екатеринбургскими рабочими, пришедшими на реквизицию хлеба, и местными крестьянами, не желавшими хлеб отдавать. Рабочие против крестьян! Ни те, ни другие не поддерживали белых, но это не мешало им истреблять друг друга... 13-15 июля у Нязепетровска и 16 июля под Верхним Уфалеем красноуфимские повстанцы разгромили части 3-й армии красных. Суворов Дм. Неизвестная гражданская война, М., 2008.

Н. Полетика, историк: "Украинская деревня вела озверелую борьбу против продразверстки и реквизиций, вспарывая животы сельским властям и агентам "Заготзерна" и "Заготскота", набивая эти животы зерном, вырезая красноармейские звезды на лбу и на груди, забивая гвозди в глаза, распиная на крестах".

Восстания подавлялись жесточайшим и привычным способом. За полгода у кулаков было изъято и распределено между беднотой и середняками 50 млн. га земли.
В итоге уже к концу 1918 г. количество земли в пользовании кулаков уменьшилось с 80 млн. га до 30 млн. га.
Тем самым экономические и политические позиции кулачества были сильно подорваны.
Социально-экономическое лицо деревни изменилось: удельный вес крестьянской бедноты, составлявшей в 1917 г. 65%, к концу 1918 г. уменьшился до 35%; середняков вместо 20% стало 60%, а кулаков вместо 15% стало 5%.

Но и через год ситуация не изменилась.
Делегаты из Тюмени рассказывали Ленину на партийном съезде: "Для выполнения продразверстки устраивали такие вещи: тех крестьян, которые не хотели давать разверстку, их ставили в ямы, заливали водой и замораживали..."

Ф. Миронов, командарм Второй Конной армии (1919 год, из обращения к Ленину и Троцкому): "Народ стонет... Повторяю, народ готов броситься в объятия помещичьей кабалы, лишь бы муки не были так больны, так очевидны, как теперь..."

В марте 1919 г. на VIII съезде РКП (б) Г.Е. Зиновьев охарактеризовал положение дел на селе и настроение крестьян кратко: «Если вы теперь пойдете в деревню, вы увидите, что они всеми силами нас ненавидят».

А.В. Луначарский в мае 1919 г. информировал В.И. Ленина о положении в Костромской губернии: «В большинстве уездов никаких серьезных волнений не было. Были только чисто голодные требования, не бунты даже, а просто требования хлеба, которого нет... Но зато на востоке Костромской губернии имеются лесные и хлебные кулацкие уезды - Ветлужский и Варнавинский, в последнем есть целый многохлебный, зажиточный, старообрядческий край, так называемый Уренский... С этим краем ведется форменная война. Мы хотим во что бы то ни стало выкачать оттуда те 200 или 300 тысяч пудов... Крестьяне сопротивляются и ожесточились до крайности. Я видел страшные фотографии наших товарищей, с которых варнавинские кулаки содрали кожу, которых они замораживали в лесу или сжигали живьем...».

Как отмечал в том же 1919 году в докладе ВЦИКу, СНК и ЦК РКП (б) председатель Высшей военной инспекции Н.И. Подвойский:
"Рабочие и крестьяне, принимавшие самое непосредственное участие в Октябрьской революции, не разобравшись в ее историческом значении, думали использовать ее для удовлетворения своих непосредственных нужд. Настроенные максималистски с анархо-синдикалистским уклоном, крестьяне шли за нами в период разрушительной полосы Октябрьской революции, ни в чем не проявляя расхождений с ее вождями. В период созидательной полосы, они естественно должны были разойтись с нашей теорией и практикой".

Действительно, крестьяне с большевиками разошлись: вместо того, чтобы с почтением отдавать им весь имеющийся выращенный в трудах хлеб, вырывали из укромных мест прихваченные с войны пулеметы и обрезы.

Из протокола заседаний Особой комиссии по снабжению армии и населения Оренбургской губернии и Киргизского края об оказании помощи пролетарскому центру 12 сентября 1919 г.
Слушали. Доклад т. Мартынова о катастрофическом продовольственном положении Центра.
Постановили. Заслушав доклад т. Мартынова и содержание разговора по прямому проводу с уполномоченным Совнаркома т. Блюмбергом, Особая комиссия постановляет:
1. Произвести мобилизацию членов коллегии, партийных и беспартийных работников губпродкома для направления их в районы в целях усиления ссыпки хлеба и подвоза его к станциям.
2.Произвести подобную же мобилизацию среди работников Особой комиссии, продовольственной части Киргизского ревкома и воспользоваться работниками политотдела I армии для направления их в районы.
3.Срочно предписать председателям райпродкомов принять самые исключительные меры для усиления ссыпки [зерна], за ответственностью председателей и членов коллегий райпродкомов.
4.Заведующему отделом транспорта губпродкома т. Горелкину предписать проявить максимум энергии для организации транспорта.
5.Командировать в районы следующих лиц: т. Щипкова - в район Орской ж. д. (Саракташ, Орск), т. Стыврина - в райпродкомы Исаево-Дедовский, Михайловский и Покровский, т. Андреева - в Илецкий и Ак-Булакский, т. Голыничева - в Краснохолмский райпродком, т. Киселева - в Покровский, т. Чухрита - в Актюбинск, предоставив ему широчайшие полномочия.
6.Весь наличный хлеб немедленно отправить в центры.
7.Принять все меры для вывоза из Илецка всех имеющихся там запасов хлеба и проса, для чего направить нужное количество вагонов в Илецк.
8.Обратиться в Реввоенсовет с просьбой принять возможные меры для обеспечения губпродкома транспортом в настоящей спешной работе, для чего, если потребуется, отменить подводный наряд Реввоенсовета для некоторых районов и издать обязательное постановление о том, что Реввоенсовет гарантирует своевременную оплату возчиков, привезших хлеб.
9.Предложить оскопродивам 8 и 49 временно обслуживать при помощи их районов нужды армии с тем, чтобы остальные районы можно было использовать для снабжения центров...
Подлинный за надлежащими подписями
Архив КазССР, ф. 14. оп. 2, д. 1. л 4. Заверенная копия.

Троицко-Печорское восстание, антибольшевистский мятеж на верхней Печоре в годы гражданской войны. Причиной его стал вывоз красными хлебных запасов из Троицко-Печорска на Вычегду. Инициатором восстания стал председатель волостной ячейки РКП (б), комендант Троицко-Печорска И. Ф. Мельников. В число заговорщиков входили командир роты красноармейцев М.К. Пыстин, священник В. Попов, зам. председателя волисполкома М.П. Пыстин, лесничий Н.С. Скороходов и др.
Восстание началось 4 февраля 1919 г. Повстанцы перебили часть красноармейцев, остальные перешли на их сторону. В ходе восстания были убиты начальник советского гарнизона в Троицко-Печорске Н.Н. Суворов, красный командир А.М. Черемных. Уездный военный комиссар М.М. Фролов застрелился. Судебная коллегия повстанцев (председатель П.А.Юдин) казнила около 150 коммунистов и активистов советской власти - беженцев из Чердынского уезда.

Затем антибольшевистские мятежи вспыхнули в волостных селах Покча, Савинобор и Подчерье. После вступления в верховья Печоры армии Колчака эти волости попали под юрисдикцию Сибирского Временного правительства, и участники восстания против советской власти в Троицко-Печорске вошли в Отдельный Сибирский Печорский полк, проявивший себя в наступательных действиях на Урале одним из наиболее боеспособных подразделений Русской армии.

Советский историк М.И. Кубанин, сообщив, что в восстании против большевиков в Тамбовской губернии участвовало 25-30% всего населения, подытожил: «Несомненно, что 25-30 процентов населения деревни означает, что все взрослое мужское население ушло в армию Антонова». Кубанин М.И. Антисоветское крестьянское движение в годы гражданской войны (военного коммунизма).- На аграрном фронте, 1926, №2, с.42.
М.И. Кубанин пишет и о ряде других крупных восстаний в годы военного коммунизма: об Ижевской народной армии, располагавшей 70000 человек, которой удалось продержаться свыше трех месяцев, о Донском восстании, в котором участвовало 30000 вооруженных казаков и крестьян, а с тылами имевшем силу в сто тысяч человек и прорвавшем красный фронт.

Летом-осенью 1919 г. в крестьянском восстании против большевиков в Ярославской губернии, по оценке М.И. Лебедева, председателя Ярославской губернской ЧК, участвовало 25-30 тыс. человек. Против «бело-зеленых» были брошены регулярные части 6-й армии Северного фронта и отряды ЧК, а также отряды рабочих Ярославля (8,5 тыс. человек), безжалостно расправлявшиеся с повстанцами. Только за август 1919 г. ими было уничтожено 1845 и ранено 832 повстанцев, расстреляно по приговорам реввоентрибуналов 485 повстанцев и свыше 400 человек попали в тюрьму. Центр документации по новейшей истории Ярославской области (ЦДНИ ЯО). Ф. 4773. Оп. 6. Д. 44. Л. 62-63.

Размах повстанческого движения на Дону и Кубани достиг особой силы к осени 1921 г., когда Кубанская повстанческая армия под руководством А.М. Пржевальского предприняла отчаянную попытку захватить Краснодар.

В 1920-1921 гг. на территории Западной Сибири, освобожденной от колчаковских войск, полыхал кровавый 100-тысячный крестьянский бунт против большевиков.
«В каждом селе, в каждой деревне, - писал П. Турханский, - крестьяне стали избивать коммунистов: убивали их жен, детей, родственников; рубили топорами, отрубали руки и ноги, вскрывали животы. Особенно жестоко расправлялись с продовольственниками». Турханский П. Крестьянское восстание в Западной Сибири в 1921 году. Воспоминания. - Сибирский архив, Прага, 1929, №2.

Война за хлеб шла не на жизнь, а на смерть.
Вот выдержка из Доклада отдела управления Новониколаевского уездного исполкома Советов о Колыванском восстании в отдел управления Сибревкома:
«В восставших местностях комячейки почти сплошь истреблены. Остались в живых случайные, успевшие скрыться. Истребляли даже исключенных из ячейки. После подавления восстания разгромленные ячейки восстанавливались собственными силами, повысили свою деятельность, заметен в деревнях после подавления восстания большой прилив в ячейки бедноты. Ячейки настаивают на вооружении их или на создании отрядов особого назначения из них при райпарткомах. Случаев малодушества, выдачи членов ячеек со стороны отдельных членов ячеек не было.
Милиция в Колывани была захвачена врасплох, убито 4 милиционера и помощник начальника милиции района. Оставшиеся милиционеры (небольшой процент разбежался) сдали оружие поодиночке повстанцам. Около 10 милиционеров из колыванской милиции приняли участие в восстании (пассивно). Из них по занятии нами Колывани трое были расстреляны по постановлению особого отдела уездного чека.
Причина неудовлетворительности милиции объясняется ее составом из местных колыванских мещан (рабочих в городе около 80-100).
Исполкомы коммунистические были перебиты, кулацкие принимали активное участие в восстании, нередко становясь во главе повстанческих управлений».
http://basiliobasilid.livejournal.com/17945.html

Сибирский бунт был подавлен так же безжалостно, как и все другие.

«Опыт гражданской войны и мирного социалистического строительства убедительно доказал, что кулаки - враги Советской власти. Сплошная коллективизация сельского хозяйства была методом ликвидации кулачества как класса». (Очерки Воронежской организации КПСС. М., 1979, с.276).

Статистическое управление РККА боевые потери Красной армии за 1919 г. определяет в 131.396 человек. В 1919 г. шла война на 4 внутренних фронтах против Белых армий и на Западном фронте против Польши и прибалтийских государств.
В 1921 г. ни одного из фронтов уже не существовало, и то же управление исчисляет потери «рабоче-крестьянской» Красной армии за этот год в 171.185 человек. Части ВЧК РККА не входили и их потери сюда не включены. Не включены, возможно, и потери ЧОН, ВОХР и других коммунистических отрядов, а также и милиции.
В том же году крестьянские восстания против большевиков пылали на Дону и Украине, в Чувашии и на Ставропольщине.

Советский историк Л.М. Спирин обобщает: «С уверенностью можно сказать, что не было не только ни одной губернии, но и ни одного уезда, где бы не происходили выступления и восстания населения против коммунистического режима».

Когда гражданская война еще была в разгаре, по инициативе Ф.Э. Дзержинского в Советской России повсеместно (на основании постановления ЦК РКП (б) от 17 апреля 1919 г.) создаются части и войска специального, особого назначения. Это военно-партийные отряды при заводских партячейках, райкомах, горкомах, укомах и губкомах партии, организованные для помощи органам Советской власти по борьбе с контрреволюцией, несения караульной службы на особо важных объектах и т.п. Они формировались из коммунистов и комсомольцев.

Первые ЧОН возникли в Петрограде и Москве, затем в центральных губерниях РСФСР (к сентябрю 1919 созданы в 33 губерниях). ЧОН прифронтовой полосы Южного, Западного и Юго-Западного фронтов принимали участие во фронтовых операциях, хотя главной их задачей была борьба с внутренней контрреволюцией. Личный состав ЧОН разделялся на кадровый и милиционный (переменный).

24 марта 1921 г. ЦК партии на основании решения Х съезда РКП (б) принял постановление о включении ЧОН в состав милиционных частей Красной Армии. В сентябре 1921 были учреждены командование и штаб ЧОН страны (командующий А.К. Александров, начальник штаба В.А. Кангелари), для политического руководства - Совет ЧОН при ЦК РКП (б) (секретарь ЦК В.В. Куйбышев, заместитель председателя ВЧК И.С. Уншлихт, комиссар штаба РККА и командующий ЧОН), в губерниях и уездах - командование и штабы ЧОН, Советы ЧОН при губкомах и укомах партии.

Они были достаточно серьезной полицейской силой. В декабре 1921 г. в ЧОН числилось кадрового состава 39 673 чел. и переменного - 323 372 чел. В составе ЧОН были пехотные, кавалерийские, артиллерийские и бронечасти. 360 с лишним тысяч вооруженных бойцов!

С кем же они воевали, если гражданская война официально завершилась в 1920 году? Ведь части особого назначения были распущены решением ЦК РКП (б) лишь в 1924-1925 годах.
До самого конца 1922 г. военное положение сохранялось в 36 губерниях, областях и автономных республиках страны, т. е. на военном положении была почти вся страна.

ЧОН. Положения, руководства и циркуляры.- М.: ШтаЧОНресп., 1921; Найда С.Ф. Части особого назначения (1917-1925). Руководство партии созданием и деятельностью ЧОН // Военно-исторический журнал, 1969. №4. С.106-112; Тельнов Н.С. Из истории создания и боевой деятельности коммунистических частей особого назначения в период гражданской войны. // Ученые записки Коломенского пединститута. - Коломна, 1961. Том 6. С.73-99; Гаврилова Н.Г. Деятельность Коммунистической партии по руководству частями особого назначения в период гражданской войны и восстановления народного хозяйства (на материалах Тульской, Рязанской, Иваново-Вознесенской губерний). Дисс. канд. ист. наук. - Рязань, 1983; Кротов В.Л. Деятельность коммунистической партии Украины по созданию и боевому использованию частей особого назначения (ЧОН) в борьбе с контрреволюцией (1919-1924 гг.). Дис. канд. ист. наук. - Харьков, 1969; Мурашко П.Е. Компартия Белоруссии - организатор и руководитель коммунистических формирований особого назначения (1918- 1924 гг.) Дисс. канд. ист. наук - Минск, 1973; Дементьев И.Б. ЧОН Пермской губернии в борьбе с врагами Советской власти. Дисс. канд. ист. наук. - Пермь, 1972; Абраменко И.А. Создание коммунистических отрядов особого назначения в Западной Сибири (1920 г.). // Ученые записки Томского университета, 1962. №43. С.83-97; Вдовенко Г.Д. Коммунистические отряды - Части особого назначения Восточной Сибири (1920-1921 гг.).- Дисс. канд. ист. наук.- Томск, 1970; Фомин В.Н. Части особого назначения на Дальнем Востоке в 1918-1925 гг. - Брянск, 1994; Дмитриев П. Части особого назначения.- Советское обозрение. №2.1980. С.44-45. Кротов В.Л. Чоновцы.- М.: Политиздат, 1974.

Пришла пора взглянуть наконец на итоги гражданской войны, чтобы осознать: из 11 с лишним миллионов погибших более 10 миллионов приходится на мирное население.
Нам нужно признать: то была не просто гражданская война, но война против народа, прежде всего - крестьянства России, которое явилось главной и самой опасной силой в сопротивлении диктатуре истребительной власти.

Как и всякая война, она велась в интересах наживы и грабежа.

Д. Менделеев, творец периодической системы элементов, самый знаменитый русский ученый, занимался не только химией, но и демографией.
Едва ли кто откажет ему в основательном подходе к науке. В работе «К познанию России» Менделеев предсказал в 1905 году (на основе данных всероссийской переписи населения), что к 2000 году население России составит 594 миллиона человек.

Именно в 1905 году партия большевиков фактически начала борьбу за власть. Расплата за их так называемый социализм оказалась горькой.
На земле, которая веками называлась Россией, к концу XX века мы не досчитались, судя по выкладкам Менделеева, почти 300 миллионов человек (перед распадом СССР в нем проживало около 270 миллионов, а не около 600 миллионов, как предсказывал ученый).

Б. Исаков, заведующий кафедрой статистики Московского института народного хозяйства имени Плеханова, констатирует: «Грубо говоря, мы “ополовинены”. Из-за “экспериментов” XX века страна потеряла каждого второго жителя... Прямые формы геноцида унесли от 80 до 100 миллионов жизней».

Новосибирск. Сентябрь 2013 г.

Рецензии на «Россия в 1917-1925 годах. Арифметика потерь» (Сергей Шрамко)

Очень интересная и богатая цифровым материалом статья. Спасибо, Сергей!

Владимир Эйснер 02.10.2013 14:33.

Я совершенно согласна со статьёй, хотя бы на примере моих родственников.
Моя прабабушка умерла нестарой в 1918 году, когда у неё продотряды выгребли всё зерно, и она с голода поела где-то в поле ржи. От этого у неё случился "заворот кишок" и она умерла в страшных муках.
Далее, у сестры моей бабушки умер муж от преследований уже в 1920 году, когда две дочки были малютками.
У другой сестры бабушки умер муж от тифа в 1921 году, тоже две дочки были малютками.
В семье моего папы с 1918 по 1925 годы умерли от голода три братика совсем маленькими.
У моей мамы от голода умерли два братика, а сама она 1918 года рождения еле выжила.
Мою бабушку хотели расстрелять продотрядовцы, когда она была беременна моей мамой и крикнула им:" Ах вы разбойники!"
Но дедушка вступился и его арестовали, избили и отпустили босого за 20 километров.
И маминым и папиным родителям пришлось уезжать с семьёй из тёплых домов в городе в отдалённые деревни в неприспособленные дома. По причине безысходности связь с остальными родственниками была утеряна, и мы не знаем всей страшной картины с 1917 по 1925 годы. С уважением. Валентина Газова 19.09.2013 09:06.

Рецензии

Спасибо ВАМ Сергей за огромную и внятную работу. Сейчас когда вновь красные кхмеры начинают флагами махать, тирану то там, то здесь воздвигая страшные глыбы, молитвы свои утопические бубнеть, молодёжи мозги пудрить, неокрепшие души ересью засерать, МЫ должны всем миром встать на защиту своего государства, дабы не допустить средневековья! Невежество! - Вот страшная сила, особенно на селе, в деревне. Я это по родным сибирским местам вижу. Те кто знал реальный ужас, и прошёл его - их уже нет в живых. Остались одни дети войны. В моей деревне где 30 дворов сохранилось, осталась моя тётка одна - ребёнок войны. Выходит одна знает тот ужас сплошного разорения, уничтожения качественного человеческого капитала, всяких перспектив. А оставшиеся молодежь, сплошь невежественна! Ей до одного места та ИСТОРИЯ! Ей выжить надо, сохранится! Спивается, готова хоть завтра под знамёна очередных пролетариев стать; по новой делить, кромсать, ссылать и к стенке ставить! В Сибири жил, по рассказам стариков знаю, как красный кровавый смерч проносился по земле, коя не знала крепостного права. Бабушка вспоминая время раскрестьянивания мужика (раскулачивание) коллективизацию - всегда начинала плакать, молится и шептать:"Ой, недовяди Господь, шобы вы внучок, такоя перяжили, глазами видели, с этим у нутри жили" Сейчас поля все брошены, фермы разрушены, и это всё следствие тех страшных годин, когда сталинцы и ленинцы ковали нового человека, выжигая в нём чувства собственника, хозяина! Вот на выходе в итоге и получили сплошь мёртвые деревни. "Бери Васька землю! Ведь твой дед за неё на свинец шёл!" - говорю своему земляку, коему пятьдесят недавно стукнуло. А он на лавке сидит, беззубый уже, цигарку смалит, на траву поплёвывает, в галошах на босу ногу, и прокуренной улыбочкой цедит" - " А нах...я Николаич она мне, та земля, что я с ней буду делать!" Этому ужасному плоду семечко было брошено в 17 году. Вот это могучее дерево под название СВЯТАЯ РУСЬ и рухнуло, вырвав корни, корешки, до одного из плодородной земли.Огромное спасибо за работу! Терпения ВАМ и творческих задумок. Спаси нас ГОСПОДЬ БОГ, не дай очередного слома, революционной вакханалии... Как говорится, не будите лиха!

Революционные события 1917 года и последующая за ними гражданская война стали катастрофой для большой части российских граждан, вынужденных покинуть Родину и оказаться за её пределами. Был нарушен вековой уклад жизни, рвались родственные связи. Белая эмиграция - это трагедия в Самое страшное было то, что многие так и не осознали, как могло случиться такое. Только надежда вернуться на Родину давала силы жить дальше.

Этапы эмиграции

Первые эмигранты, более дальновидные и состоятельные, стали покидать Россию уже в начале 1917 года. Они смогли неплохо устроиться, имея средства на оформление различных документов, разрешений, выбрав удобное место жительства. Уже к 1919 году белая эмиграция представляла собой массовый характер, всё более напоминающий бегство.

Историками её принято делить на несколько этапов. Начало первого связывают с эвакуацией в 1920 году из Новороссийска Вооружённых сил Юга России вместе с её Генеральным штабом под командованием А. И. Деникина. Второй этап - эвакуация армии под командованием барона П. Н. Врангеля, уходившей из Крыма. Заключительный третий этап - поражение от большевиков и позорное бегство войск адмирала В. В. Колчака в 1921 году с территории Дальнего Востока. Общее количество русских эмигрантов составляет от 1,4 до 2 миллионов человек.

Состав эмиграции

Большую часть от общего количества граждан покинувших Родину составляла военная эмиграция. Это были в основном офицеры, казаки. Только в первую волну покинуло Россию по приблизительным подсчётам 250 тысяч человек. Они надеялись скоро вернуться, уезжали ненадолго, а получилось, что навсегда. Во вторую волну попали офицеры, спасающиеся от большевистского преследования, которые так же надеялись на скорое возвращение. Именно военные составили костяк белой эмиграции в Европе.

Так же эмигрантами стали:

• военнопленные первой мировой, находившиеся на территории Европы;
• работники посольств и различных представительств Российской империи, не пожелавшие поступить на службу к правительству большевиков;
• дворяне;
• государственные служащие;
• представители бизнеса, духовенства, интеллигенции, прочие жители России не признавшие власть Советов.

Большинство из них покидали страну целыми семьями.

Первоначально принявшими на себя основной поток русской эмиграции, были сопредельные государства: Турция, Китай, Румыния, Финляндия, Польша, страны Прибалтики. Они были не готовы к приёму такой массы людей, большая часть которых была вооружена. Впервые в мировой истории наблюдалась невиданное событие - эмиграция страны.

Большая часть эмигрантов, не воевала против Это были напуганные революцией люди. Осознавая это, Советским правительством 3 ноября 1921 года была объявлена амнистия рядовому составу белогвардейцев. К тем, кто не воевал, у Советов не было никаких претензий. На Родину вернулось более 800 тысяч человек.

Русская военная эмиграция

Армию Врангеля эвакуировали на 130 судах различных типов, как военных, так и гражданских. Всего было вывезено в Константинополь 150 тысяч человек. Суда с людьми две недели стояли на рейде. Только после длительных переговоров с французским оккупационным командованием, было принято решение о размещении людей в трёх военных лагерях. Так закончилась эвакуация Русской армии с европейской части России.

Основным местом нахождения эвакуированных военных был определён лагерь возле Галлиполи, которое находится на северном берегу пролива Дарданеллы. Здесь расположили 1-й армейский корпус под командованием генерала А. Кутепова.

В двух других лагерях, находящихся Чалатадже, недалеко от Константинополя и на острове Лемнос, разместили донских и кубанских. К концу 1920 года в списки Регистрационного бюро было внесено 190 тысяч человек, из которых военные составляли 60 тыс., гражданские лица - 130 тыс.

Галлиполийское сидение

Самый известный лагерь для эвакуированного из Крыма 1-го армейского корпуса А. Кутепова находился в Галлиполи. Всего здесь разместили свыше 25 тысяч военных, 362 чиновника и 142 врача и санитаров. Кроме них в лагере находились 1444 женщины, 244 ребёнка и 90 воспитанников - мальчиков от 10 до 12 лет.

Галлиполийское сидение вошло в историю России начала 20 века. Условия проживания были ужасные. Офицеры и солдаты армии, а также женщины и дети были размещены в старых бараках. Эти строения совсем были непригодны для зимнего проживания. Начались болезни, которые ослабленные, полураздетые люди переносили с трудом. За первые месяцы проживания умерло 250 человек.

Кроме физических страданий люди испытывали душевные муки. Офицеры, водившие в бой полки, командовавшие батареями, солдаты, прошедшие Первую мировую войну, находились в унизительном положении беженцев на чужих, пустынных берегах. Не имея нормальной одежды, оставшись без средств к существованию, не зная языка, и не имея другой профессии, кроме военной, они чувствовали себя беспризорниками.

Благодаря генералу белой армии А. Кутепову, не пошла дальнейшая деморализация людей, попавших в невыносимые условия. Он понимал, что только дисциплина, ежедневная занятость его подчинённых сможет уберечь их от морального разложения. Началась военная подготовка, проводились парады. Выправка и внешний вид русских военных всё больше удивлял французские делегации, посещавшие лагерь.

Проводились концерты, соревнования, выпускались газеты. Были организованы военные училища, в которых обучались 1400 юнкеров, работала школа фехтования, театральная студия, два театра, хореографические кружки, гимназия, детский сад и многое другое. Проводили службы 8 храмов. Для нарушителей дисциплины работали 3 гауптвахты. Местное население с сочувствием относилось к русским.

В августе 1921 года начался вывоз эмигрантов в Сербию и Болгарию. Он продолжался до декабря. Оставшихся военных разместили в городе. Последние «галлиполийские сидельцы» были перевезены в 1923 году. У местного населения остались самые тёплые воспоминания о русских военных.

Создание «Русского общевоинского союза»

Унизительное положение, в котором находилась белая эмиграция, в частности боеспособная армия, состоящая практически из офицеров, не могли оставить равнодушным командование. Все усилия барона Врангеля и его штаба были направлены на сохранения армии, как боевой единицы. Перед ними стояли три основные задачи:

• Добиться от союзной Антанты материальной помощи.
• Не допустить разоружения армии.
• В самый короткий срок провести её реорганизацию, усилить дисциплину и укрепить боевой дух.

Весной 1921 года он обращается к правительствам славянских государств - Югославии и Болгарии с просьбой разрешить размещение армии на их территории. На что был получен положительный ответ с обещанием содержания за счёт казны, с выплатой офицерам небольшого жалованья и пайка, с предоставлением подрядов на работы. В августе начался вывоз военных из Турции.

1 сентября 1924 года произошло важное событие в истории белой эмиграции - Врангель подписал приказ о создании «Русского общевоинского союза» (РОВС). Его назначение было объединить и сплотить все части, военные общества и союзы. Что и было выполнено.

Он, как председатель союза, стал главнокомандующим, руководство РОВС принял на себя его штаб. Это была эмигрантская организация ставшая преемницей Русской Главной задачей Врангель ставил сохранение старых военных кадров и воспитание новых. Но, как не печально, именно из этих кадров во время второй мировой войны был сформирован Русский корпус, сражавшийся против партизан Тито и Советской армии.

Русское казачество в эмиграции

Из Турции на Балканы были вывезены так же и казаки. Они селились, как в России - станицами, во главе которых находились станичные правления с атаманами. Был создан «Объединённый совет Дона, Кубани и Терека», а также «Казачий Союз», которым были подчинены все станицы. Казаки вели привычный образ жизни, работали на земле, но не чувствовали себя настоящими казаками - опорой царя и Отечества.

Ностальгия по родной земле - тучным чернозёмам Кубани и Дона, по оставленным семьям, привычному укладу жизни, не давала покоя. Поэтому многие стали уходить в поисках лучшей доли или возвращаться на Родину. Оставались те, кому не было прощения на Родине за творимые зверские расправы, за яростное сопротивление большевикам.

Большая часть станиц находилась в Югославии. Знаменитой и первоначально многочисленной была Белградская станица. В ней проживали разные казаки, и она носила имя атамана П. Краснова. Основана была после возвращения из Турции, и проживало здесь свыше 200 человек. К началу 30-х годов в ней осталось жить лишь 80 человек. Постепенно станицы в Югославии и Болгарии вошли в РОВС, под командование атамана Маркова.

Европа и белая эмиграция

Основная масса русских эмигрантов бежала в Европу. Как говорилось выше, странами, принявшими основной поток беженцев были: Франция, Турция, Болгария, Югославия, Чехословакия, Латвия, Греция. После закрытия лагерей в Турции, основная масса эмигрантов сосредоточилась во Франции, Германии, Болгарии и Югославии - центре эмиграции белой гвардии. Эти страны традиционно были связаны с Россией.

Центрами эмиграции стали Париж, Берлин, Белград и София. Это произошло отчасти из-за того, что необходима была рабочая сила для восстановления стран, принимавших участие в Первой мировой войне. Русских в Париже было более 200 тысяч. На втором месте был Берлин. Но жизнь вносила свои коррективы. Многие эмигранты покинули Германию и перебрались в другие страны, в частности в соседнюю Чехословакию, из-за событий, происходящих в этой стране. После экономического кризиса 1925 года из 200 тысяч русских, в Берлине осталось всего 30 тыс., это число значительно сократилось из-за прихода к власти нацистов.

Вместо Берлина центром русской эмиграции стала Прага. Важное место в жизни русских сообществ за рубежом играл Париж, куда стекалась интеллигенция, так называемая элита и разных мастей политические деятели. Это в основном были эмигранты первой волны, а также казаки войска Донского. С началом Второй мировой войны большая часть европейской эмиграции перебралась в Новый свет - США и страны Латинской Америки.

Русские в Китае

До Великой Октябрьской Социалистической революции в России Маньчжурия считалась её колонией, и здесь проживали русские граждане. Их количество составляло 220 тысяч человек. Они обладали статусом экстерриториальности, то есть оставались гражданами России и подпадали под действие её законов. По мере продвижения Красной армии на Восток, поток беженцев в Китай увеличивался, и все они устремились в Маньчжурию, где русские составляли большинство населения.

Если в Европе жизнь была близка и понятна русским, то жизнь в Китае, с его характерным укладом жизни, со специфическими традициями, была далека от понимания и восприятия европейского человека. Поэтому путь русского, попавшего в Китай, лежал в Харбин. К 1920 году количество граждан покинувших Россию здесь составляло более 288 тысяч. Эмиграцию в Китай, Корею, на Китайско-Восточной железной дороге (КВЖД) тоже принято делить на три потока:

• Первый, падение Омской Директории в начале 1920 года.
• Второй, разгром армии атамана Семенова в ноябре 1920 года.
• Третий, установление Советской власти в Приморье в конце 1922 года.

Китай, в отличие от стран Антанты, не был связан с царской Россией никакими военными договорами, поэтому, например, остатки армии атамана Семенова, перешедших границу, первым делом разоружили и лишили свободы передвижения и выхода за пределы страны, то есть интернировали в Цицкарских лагерях. После этого переместили в Приморье, в район Гродеково. Нарушителей границы, в ряде случаев, депортировали обратно в Россию.

Общее количество русских беженцев в Китае насчитывалось до 400 тысяч человек. Отмена статуса экстерриториальности в Маньчжурии, в одночасье, превратила тысячи русских в простых мигрантов. Тем не менее, люди продолжали жить. В Харбине открыли университет, семинарию, 6 институтов, которые действуют и поныне. Но русское население всеми силами пыталось покинуть Китай. Более 100 тысяч вернулись в Россию, большие потоки беженцев устремились в Австралию, Новую Зеландию, страны Южной и Северной Америки.

Политические интриги

История России начала 20 века полна трагизма и невероятных потрясений. Более двух миллионов людей оказались за пределами Родины. В большинстве своём это был цвет нации, который не смог понять собственный народ. Генерал Врангель, сделал немало для своих подчинённых вне Родины. Он сумел сохранить боеспособную армию, организовал военные училища. Но он не сумел понять, что армия без народа, без солдата - это не армия. Нельзя воевать с собственной страной.

Между тем, вокруг армии Врангеля разгорелась нешуточная компания, преследовавшая цель вовлечь её в политическую борьбу. На руководство белого движения с одной стороны давили левые либералы во главе с П. Милюковым и А. Керенским. С другой стороны - правые монархисты во главе с Н. Марковым.

Левые полностью потерпели поражение в привлечении генерала на свою сторону и отомстили ему тем, что стали вносить раскол в белое движение, отсекая казачество от армии. Обладая достаточным опытом в «подковёрных играх», они, используя средства массовой информации, сумели убедить правительства стран, где находились эмигранты о прекращении финансирования Белой армии. Также они добились передачи им права распоряжаться активами Российской империи за границей.

Это печально отразилось на Белой армии. Правительства Болгарии и Югославии, в силу экономических причин, задерживали оплату подрядов на выполняемые офицерами работы, что оставило их без средств к существованию. Генерал издаёт Приказ, в котором переводит армию на самообеспечение и разрешает союзам и крупным группам военнослужащих самостоятельно заключать контракты с отчислением части заработка в РОВС.

Белое движение и монархизм

Осознавая, что большинство офицеров постигло разочарование в монархии вследствие поражения на фронтах гражданской войны, генерал Врангель принял решение о привлечении на сторону армии внука Николая I. Великий князь Николай Николаевич пользовался среди эмигрантов большим уважением и влиянием. Он глубоко разделял взгляды генерала на Белое движение и не вовлечение армии в политические игры и согласился на его предложение. 14 ноября 1924 года Великий князь в своём письме даёт согласие на руководство Белой армией.

Положение эмигрантов

Советская Россия 15.12.1921 г. принимает Декрет, в котором большая часть эмигрантов лишились российского гражданства. Оставаясь за границей, они оказались апатридами - лицами без гражданства, лишёнными определённых гражданских и политических прав. Их права защищали консульства и посольства царской России, продолжавшие работать на территории других государств до тех пор, пока Советская Россия не была признана на международной арене. С того момента защитить их стало некому.

На помощь пришла Лига наций. На Совете Лиги создана должность Верховного комиссара по делам русских беженцев. Её занял Ф. Нансен, при котором в 1922 году эмигрантам из России начали выдавать паспорта, которые стали называли нансеновскими. С этими документами дети некоторых эмигрантов прожили до XXI века и смогли получить гражданство РФ.

Жизнь эмигрантов была нелёгкой. Многие опустились, не выдержав трудных испытаний. Но большая часть, сохранив память о России, строила новую жизнь. Люди учились жить по новому, работали, растили детей, верили в Бога и надеялись, что когда-нибудь вернутся на родину.

Только в 1933 году 12 стран подписали Конвенцию юридических прав русских и армянских беженцев. Их приравняли в основных правах с местными жителями государств, подписавших Конвенцию. Они могли свободно въезжать и выезжать из страны, получать социальную помощь, работу и многое другое. Это дало возможность многим русским эмигрантам перебраться в Америку.

Русская эмиграция и вторая Мировая война

Поражение в гражданской войне, лишения и невзгоды в эмиграции, наложили свой отпечаток в сознании людей. Понятно, что к Советской России они нежных чувств не питали, видели в ней непримиримого врага. Поэтому многие возлагали свои надежды на гитлеровскую Германию, которая откроет им путь домой. Но были и те, кто видел в Германии ярого врага. Они жили любовью и симпатиями к своей далёкой России.

Начало войны и последующее вторжение гитлеровских войск на территорию СССР разделило эмигрантский мир на две части. Причём, как считают многие исследователи неравные. Большинство встретило агрессию Германии против России восторженно. Офицеры Белой гвардии служили в Русском корпусе, РОА, дивизии «Руссланд», второй раз направив оружие против своего народа.

Многие русские эмигранты вступили в движение «Сопротивление» и отчаянно боролись с фашистами на оккупированных территориях Европы, считая, что этим они помогают своей далёкой Родине. Погибали, умирали в концлагерях, но не сдавались, верили в Россию. Для нас они навечно останутся героями.

1. Первая волна.
2. Вторая волна.
3. Третья волна.
4. Судьба Шмелева.

У поэта нет биографии, у него есть только судьба. И судьба его - судьба его родины.
А. А. Блок

Литература русского зарубежья - это литература русских эмигрантов, волею судьбы не имевших возможности творить на родине. Как явление литература русского зарубежья возникла после Октябрьской революции. Три периода - волны русской эмиграции - были этапами изгнания или бегства литераторов за рубеж.

Хронологически они приурочены к важным историческим событиям в России. Первая волна эмиграции длилась с 1918 по 1938 год, от Первой мировой и гражданской до начала Второй мировой войны. Она носила массовый характер и была вынужденной — СССР покинуло около четырех миллионов человек. Это были не только люди, уехавшие за рубеж после революции: эсеры, меньшевики, анархисты эмигрировали уже после событий 1905 года. После поражения добровольческой армии в 1920 году в эмиграции пытались спастись белогвардейцы. Уехали за границу В. В. Набоков, И. С. Шмелев, И. А. Бунин, М. И. Цветаева, Д. С. Мережковский, 3. Н. Гиппиус, В. Ф. Ходасевич, Б. К. Зайцев и многие другие. Некоторые еще надеялись, что в большевистской России можно заниматься творчеством, как и раньше, но действительность показала, что это невозможно. Русская литература существовала за рубежом, так же, как Россия продолжала жить в сердцах покинувших ее и в их произведениях.

В конце Второй мировой войны началась вторая волна эмиграции, тоже вынужденная. Менее чем за десять лет, с 1939 по 1947 год, из России уехали десять миллионов человек, среди них и писатели, такие как И. П. Елагин, Д. И. Кленовский, Г. П. Климов, Н. В. Нароков, Б. Н. Ширяев.

Третья волна - это время хрущевской «оттепели». Эта эмиграция была добровольной. С 1948 по 1990 год чуть больше миллиона человек покинули родину. Если ранее причины, побудившие эмигрировать, были политическими, то третья эмиграция руководствовалась в основном экономическими причинами. Уехали в основном представители творческой интеллигенции - А. И. Солженицын, И. А. Бродский, С. Д. Довлатов, Г. Н. Владимов, С. А. Соколов, Ю. В. Мамлеев, Э. В. Лимонов, Ю. Алешковский, И. М. Губерман, А. А. Галич, Н. М. Коржавин, Ю. М. Кублановский, В. П. Некрасов, А. Д. Синявский, Д. И. Рубина. Многие, например А. И. Солженицын, В. П. Аксенов, В. Е. Максимов, В. Н. Войнович, были лишены советского гражданства. Они уезжают в США, Францию, Германию. Надо заметить, что представители третьей волны не были исполнены такой щемящей ностальгии, как эмигрировавшие ранее. Их родина выпроводила, назвав тунеядцами, преступниками и клеветниками. У них был другой менталитет - их считали жертвами режима и принимали, предоставляя гражданство, покровительство и материальную поддержку.

Литературное творчество представителей первой волны эмиграции имеет огромную культурную ценность. Я хочу подробнее остановиться на судьбе И. С. Шмелева. «Шмелев, может быть, самый глубокий писатель русской послереволюционной эмиграции, да и не только эмиграции... писатель огромной духовной мощи, христианской чистоты и светлости души. Его "Лето Господне", "Богомолье", "Неупиваемая Чаша" и другие творения -это даже не просто русская литературная классика, это, кажется, само помеченное и высветленное Божьим Духом», - так высоко оценивал творчество Шмелева писатель В. Г. Распутин.

Эмиграция изменила жизнь и творчество писателя, весьма плодотворно трудившегося до 1917 года, ставшего известным всему миру как автор повести «Человек из ресторана». Страшные события предшествовали его отъезду - он потерял единственного сына. В 1915 году Шмелев отправился на фронт - уже это явилось для родителей потрясением. Но.идейно они придерживались мнения, что сын должен выполнить свой долг перед родиной. После революции семья Шмелевых переезжает в Алушту, где голод и нищета. В 1920 году Шмелев, заболевший в армии туберкулезом и проходивший лечение, арестован чекистами Б. Куна. Через три месяца его расстреляли несмотря на амнистию. Узнав об этом, Шмелев не возвращается в Россию из Берлина, где его застает это трагическое известие, а затем переезжает в Париж.

В своих произведениях писатель воссоздает ужасные в своей подлинности картины происходящего в России: террор, беззаконие, голод. Страшно считать такую страну родиной. Шмелев считает всех, кто остался в России, святыми мучениками. Не менее ужасной была жизнь эмигрантов: многие жили в нищете, не жили - выживали. В своей публицистике Шмелев постоянно поднимал эту проблему, призывая соотечественников помогать друг другу. Кроме безысходного горя, над семьей писателя также довлели насущные вопросы - где жить, как зарабатывать на хлеб. Он, глубоко верующий и соблюдавший даже на чужбине православные посты и праздники, стал сотрудничать в православном патриотическом журнале «Русский колокол», т Заботясь о других, Иван Сергеевич не умел думать о себе, не умел просить, заискивать, поэтому часто был лишен самых необходимых вещей. В эмиграции он пишет рассказы, памфлеты, романы, лучшим же произведением, написанным им в эмиграции, считается «Лето господне» (1933). В этом произведении воссозданы уклад и духовная атмосфера дореволюционной русской православной семьи. В написании книги им движет «любовь к родному пепелищу, любовь к отеческим гробам» - эти строки А. С. Пушкина взяты эпиграфом. «Лето Господне» - это противовес Солнцу мертвых», о том, что было в России живого.

«Может, эта книга будет - "Солнцем живых" - это для меня, конечно. В прошлом у всех нас, в России, было много ЖИВОГО и подлинно светлого, что быть может навсегда утрачено. Но оно БЫЛО. Животворящее, проявление Духа Жива, что, убитое, своей смертью, воистину, должно попрать смерть. Оно жило - и живет - как росток в терне, ждет...» - эти слова принадлежат самому автору. Образ прошлой, истинной, нетленной России Шмелев воссоздает через ее веру - он описывает богослужение годового круга, церковные службы, праздники через восприятие мальчика. Душу родины он видит в православии. Жизнь верующих, по мнению автора, должна стать ориентиром для воспитания детей в духе русской культуры. Примечательно, что в начале своей книги он поставил праздник Великого Поста и сказал о покаянии.

В 1936 году новый удар настиг писателя - смерть жены. Шмелев, виня себя в том, что жена слишком заботилась о нем, отправляется в Псково-Печерский монастырь. Там и было закончено «Лето Господне», за два года до смерти писателя. Шмелева похоронили на русском кладбище в Сен-Женевьев-де-Буа, а через пятьдесят лет прах писателя перевезли в Москву и захоронили в Донском монастыре, рядом с могилой его отца.

Одной из наиболее сложных и трудноразрешимых проблем в русской истории была, есть и остается эмиграция. Несмотря на кажущиеся простоту и закономерность ее как общественного явления (каждому человеку ведь дано право свободно выбирать место своего проживания), эмиграция нередко становится заложницей тех или иных процессов политического, экономического, духовного или иного характера, теряя при этом свою простоту и самостоятельность. Революция 1917 г. , последовавшие за ней гражданская война и реконструкция системы российского общества не только стимулировали процесс русской эмиграции, но и наложили на него свой неизгладимый отпечаток, придав ему политизированный характер. Так, впервые в истории появилось понятие «белая эмиграция», имевшее четко выраженную идеологическую направленность. При этом игнорировался тот факт, что из 4,5 млн. русских, вольно или невольно оказавшихся за рубежом, лишь около 150 тыс. включились в так называемую антисоветскую деятельность. Но клеймо, поставленное в то время на эмигрантах — «враги народа», еще долгие годы оставалось для всех них общим. То же можно сказать и о 1,5 млн. русских (не считая граждан других национальностей), оказавшихся за рубежом в годы Великой Отечественной войны. Были, конечно, среди них и пособники фашистских оккупантов, и дезертиры, бежавшие за рубеж, спасаясь от справедливо го возмездия, и иного рода отщепенцы, но основу-то все-таки составляли лица, томившиеся в немецких концлагерях и вывезенные в Германию в качестве бесплатной трудовой силы. Но слово — «предатели» — было для всех них единым
После революции 1917 г. постоянное вмешательство партии в дела искусства, запрет на свободу слова и печати, преследование старой интеллигенции привели к массовой эмиграции представителей прежде всего русской эмиграции. Наиболее отчетливо это было заметно на примере культуры, которая разделилась на три лагеря. Первый составили те, кто оказался принять революцию и уехали за границей. Второй состоял из тех, кто принял социализм, прославлял революцию, выступив таким образом «певцами» новой власти. В третий вошли колеблющиеся: они то эмигрировали, то возвращались на родину, убедившись, что подлинный художник в отрыве от своего народа творить не может. Их судьба была различной: одни смогли приспособиться и выжить в условиях Советской власти; другие, как А. Куприн, проживший в эмиграции с 1919 г. по 1937 г., вернулись, чтобы умереть на родине естественной смертью; третьи покончили жизнь самоубийством; наконец, четвертые были репрессированы.

В первом лагере оказались деятели культуры, составившие ядро так называемой первой волны эмиграции. Первая волна русской эмиграции - самая массовая и значительная по вкладу в мировую культуру XX в. В 1918-1922 Россию покинули более 2,5 млн. человек — выходцы из всех классов и сословий: родовая знать, государственные и другие служилые люди, мелкая и крупная буржуазия, духовенство, интеллигенция, — представители всех художественных школ и направлений (символисты и акмеисты, кубисты и футуристы). Деятелей искусства, эмигрировавших в первую волну эмиграции принято относить к русскому зарубежью. Русское зарубежье - это литературно-художественное, философское и культурное течение в русской культуре 20—40-х, развиваемое деятелями эмиграции в европейских странах и направленное против официального советского искусства, идеологии и политики.
Проблемы русской эмиграции в той или иной мере рассматривали многие историки. Однако, наибольшее количество исследований появилось лишь в последние годы после крушения тоталитарного режима в СССР, когда произошло изменение самого взгляда на причины и роль русской эмиграции.
Особенно много стало появляться книг и альбомов по истории русской эмиграции, в которых фотографический материал или составляет основное содержание, или является важным дополнением к тексту. Особо следует отметить блестящий труд Александра Васильева «Красота в изгнании» , посвященный искусству и моде русской эмиграции первой волны и насчитывающий более 800 (!) фотографий, подавляющее большинство которых является уникальным архивным материалом. Однако при всей ценности перечисленных изданий следует признать, что их иллюстративная часть раскрывает лишь одну-две стороны жизни и деятельности русской эмиграции. И особое место в этом ряду занимает роскошный альбом «Русская эмиграция в фотографиях. Франция, 1917-1947» . Это по существу первая попытка, притом несомненно удачная, составить зримую летопись жизни русской эмиграции. 240 фотографий, выстроенных в хронологически-тематическом порядке, охватывают практически все области культурной и общественной жизни русских во Франции в период между двумя мировыми войнами. Наиболее важные из этих областей, как нам представляется, следующие: Добровольческая армия в изгнании, детские и юношеские организации, благотворительная деятельность, русская Церковь и РСХД, писатели, художники, русский балет, театр и кинематограф.
При этом нужно отметить достаточно малое количество научно-исторических исследований, посвященных проблемам русской эмиграции. В этом плане нельзя не выделить работу «Судьбы русских иммигрантов второй волны в Америке» . Кроме того, следует отметить работы самих русских иммигрантов, главным образом, первой волны, которые рассматривали эти процессы. Особый интерес в этом плане представляет работа профессора Г.Н. Пио-Ульского (1938 г.) «Русская эмиграция и ее значение в культурной жизни других народов » .

1. ПРИЧИНЫ И СУДЬБЫ ЭМИГРАЦИИ ПОСЛЕ РЕВОЛЮЦИИ 1917 Г.

В полном расцвете творческих сил встретили пролетарскую революцию многие видные представители русской интеллигенции. Одни из них очень скоро поняли, что в новых условиях русские культурные традиции либо будут растоптаны, либо поставлены под контроль новой власти. Ценя превыше всего свободу творчества, они избрали удел эмигрантов.
В Чехии, Германии, Франции они устраивались шоферами, официантами, мойщиками посуды, музыкантами в маленьких ресторанчиках, продолжая считать себя носителями великой русской культуры. Постепенно выделилась специализация культурных центров русской эмиграции; Берлин был издательским центром, Прага - научным, Париж - литературной.
Нужно заметить, что пути русской эмиграции были различны. Некоторые сразу не приняли советскую власть и уехали за границу. Другие же были или насильно высланы.
Старая интеллигенция, не принявшая идеологию большевизма, но и не принимавшая активного участия в политической деятельности, попала под жесткий пресс карательных органов. В 1921 г. по делу так называемой Петроградской организации, готовившей «переворот», было арестовано свыше 200 чел. Активными ее участниками была объявлена группа известных ученых и деятелей культуры. 61 человек был расстрелян, среди них ученый-химик М. М. Тихвинский, поэт Н. Гумилев.

В 1922 г. по указанию В. Ленина началась подготовка к высылке за границу представителей старой русской интеллигенции. Летом по городам России было арестовано до 200 чел. — экономистов, математиков, философов, историков и др. Среди арестованных находились звезды первой величины не только отечественной, но и мировой науки — философы Н. Бердяев, С. Франк, Н. Лосский и др.; ректоры Московского и Петербургского университетов: зоолог М. Новиков, философ Л. Карсавин, математик В. В. Стратонов, социолог П. Сорокин, историки А. Кизеветтер, А. Боголепов и др. Решение о высылке было принято без суда.

Русские оказались за границей не потому что они мечтали о богатстве и славе. Они за границей потому что их предки, дедушки и бабушки не могли согласиться с экспериментом который проводился над русским народом, гонением на все русское и уничтожением Церкви. Нужно не забывать, что в первые дни революции слово «Россия» было запрещено и строилось новое «интернациональное» общество.
Так что эмигранты всегда были против властей на их родине, но всегда горячо любили свою родину и отечество и мечтали туда вернуться. Они сохранили русский флаг и правду о России. Истинно русская литература, поэзия, философия и вера продолжала жить в Зарубежной Руси. Основная цель была у всех «донести свечу до родины», сохранить русскую культуру и неиспоганенную русскую православную веру для будущей свободной России.
Русские за границей считают, что Россия - это приблизительно та территория, которая до революции называлась Россией. До революции русские делились по наречию на великороссов, малороссов и белорусов. Все они себя считали русскими. Не только они, но и другие национальности тоже себя считали русскими. Например, татарин говорил: я татарин, но я русский. Среди эмиграции много таких случаев и по сей день и все они себя считают русскими. Кроме того среди эмиграции часто встречаются сербские, немецкие, шведские и другие не русские фамилии. Это все потомки иностранцев, которые приехали в Россию, обрусели и считают себя русскими. Все они любят Россию, русских, русскую культуру и православную веру.
Эмигрантский быт это в основном дореволюционный русский православный быт. Эмиграция не празднует 7-го ноября, а устраивает траурные собрания «Дни непримиримости» и служит панихиды за упокой миллионов погибших людей. 1-е мая и 8-е марта никому не известны. Праздник праздников у них Пасха, Светлое Христово Воскресение. Кроме Пасхи празднуется Рождество, Вознесение, Троица и соблюдаются посты. Для детей устраивается Рождественская Елка с Дедом Морозом и подарками и ни в коем случае не Новогодняя Елка. Поздравляют с «Воскресением Христовым» (Пасхой) и с «Рождеством Христовым и Новым Годом», а не только с «Новым Годом». Перед Великим Постом устраивается масленица и кушаются блины. На Пасху пекут куличи и готовят сырную пасху. День Ангела празднуется, а день рождения почти нет. Новый Год считается не русским праздником. В домах у них всюду иконы, дома они освящают и на Крещение священник ездит со святой водой и освящает дома, тоже часто возят чудотворную икону. Они хорошие семьянины, разводов имеют мало, хорошие работники, их дети хорошо учатся, и нравственность на высоком уровне. Во многих семьях до и после еды поется молитва
В результате эмиграции за границей оказалось примерно 500 крупных ученых, возглавивших кафедры и целые научные направления (С. Н. Виноградский, В. К. Агафонов, К. Н. Давыдов, П. А. Сорокин и др.). Внушителен список уехавших деятелей литературы и искусства (Ф. И. Шаляпин, С.В. Рахманинов, К.А. Коровин, Ю. П. Анненков, И. А. Бунин и т.д.). Такая утечка умов не могла не привести к серьезному понижению духовного потенциала отечественной культуры. В литературном зарубежье специалисты выделяют две группы литераторов — сформировавшиеся как творческие личности до эмиграции, в России, и получившие известность уже за рубежом. В первую входят виднейшие русские писатели и поэты Л. Андреев, К. Бальмонт, И. Бунин, 3. Гиппиус, Б. Зайцев, А. Куприн, Д. Мережковский, А. Ремизов, И. Шмелев, В. Ходасевич, М. Цветаева, Саша Черный. Вторую группу составили литераторы, которые ничего или почти ничего не напечатали в России, но полностью созрели лишь за ее пределами. Это В, Набоков, В. Варшавский, Г. Газданов, А. Гингер, Б. Поплавский. Самым выдающимся среди них был В. В. Набоков. В эмиграции оказались не только писатели, но и выдающиеся русские философы; Н, Бердяев, С. Булгаков, С, Франк, А. Изгоев, П. Струве, Н. Лосский и др.
В течение 1921-1952 гг. заграницей выпускалось более 170 периодических изданий на русском языке в основном по истории, праву, философии и культуре.
Самым продуктивным и популярным мыслителем в Европе был Н. А. Бердяев (1874-1948 гг.), оказавший огромное влияние на развитие европейской философии. В Берлине Бердяев организовал Религиозно-философскую академию, участвует в создании Русского научного института, содействует становлению Русского студенческого христианского движения (РСХД). В 1924 он переезжает во Францию, где становится редактором основанного им журнала «Путь» (1925-1940), важнейшего философского органа российской эмиграции. Широкая европейская известность позволила Бердяеву выполнить весьма специфическую роль — служить посредником между русской и западной культурами. Он знакомится с ведущими западными мыслителями (М. Шелер, Кейзерлинг, Ж. Маритен, Г. О. Марсель, Л. Лавель и др.), устраивает межконфессиональные встречи католиков, протестантов и православных (1926— 1928), регулярные собеседования с католическими философами (30-е годы), участвует в философских собраниях и конгрессах. По его книгам западная интеллигенция познакомилась с русским марксизмом и русской культурой.

Но, наверное одним из самых ярких представителей русской эмиграции был Питирим Александрович Сорокин (1889-1968 г.), который известен многим как видный ученый-социолог. Но он выступая еще (правда, непродолжительное время) и в качестве политического деятеля. Посильное участие в революционном движении привело его после свержения самодержавия на пост секретаря главы Временного правительства А.Ф. Керенского. Это произошло в июне 1917 г, а к октябрю П.А. Сорокин был уже заметным членом эсеровской партии.
Приход большевиков к власти он встретил чуть ли не с отчаянием. На октябрьские события П. Сорокин откликнулся рядом статей в газете «Воля народа», редактором которой он являлся, причем не побоялся подписать их своим именем. В этих статьях, написанных во многом под впечатлением слухов о бесчинствах, учиненных при штурме Зимнего дворца, новые правители России характеризовались как убийцы, насильники и грабители. Впрочем, Сорокин, как и другие социалисты-революционеры, не теряет надежды, что власть большевиков - это ненадолго. Уже через несколько дней после Октября он отметил в дневнике, что «трудящиеся находятся на первой стадии «отрезвления», большевистский рай начинает тускнеть». Да и события, происходившие с ним самим, казалось, подтверждали этот вывод: рабочие несколько раз спасали его от ареста. Все это вселяло надежду, что власть у большевиков можно будет скоро отобрать с помощью Учредительного собрания.
Однако этого не случалось. Одна из лекций «О текущем моменте» была прочитана П.А. Сорокиным в г. Яренске 13 июня 1918 г.. Прежде всего Сорокин объявил собравшимся, что, «по глубокому его убеждению, при внимательном изучении психологии и духовного роста своего народа для него было ясно, что ничего путного не будет, если у власти станут большевики... наш народ еще не прошел тот этап развития человеческого духа. этап патриотизма, сознания единства нации и мощи своего народа, без которого нельзя войти в двери социализма». Однако «неумолимым ходом истории - это страдание... стало неизбежным». Сейчас, - продолжал Сорокин, - «мы видим и ощущаем на себе, что заманчивые лозунги революции 25 октября не только не осуществлены, но совершенно попраны, и мы даже лишились тех политически»; свобод и завоеваний, которыми владели раньше». Обещанная социализация земли не проводится, государство разорвано на клочки, большевики «вошли в сношения с немецкой буржуазией, которая обкрадывает и без того бедную страну» .
П.А. Сорокин предсказывал, что продолжение подобной политики ведет к гражданской войне: «Обещанный хлеб не только не дан, но последним декретом должен силою отбираться вооруженными рабочими от полуголодного крестьянина. Рабочие знают, что такой добычей хлеба окончательно разрознят крестьян от рабочих и подымут войну два трудовых класса один против другого». Несколько ранее Сорокин эмоционально отметил в дневнике: «Семнадцатый год дал нам Революцию, но что она принесла моей стране, кроме разрушения и позора. Открывшееся лицо революции - это лицо зверя, порочной и грешной проститутки, а не чистое лицо богини, которое рисовалось историками других революций».

Впрочем, несмотря на разочарование, которое в тот момент охватило многих политических деятелей, ждавших и приближавших семнадцатый год в России. Питирим Александрович считал, что ситуация вовсе не безнадежна, ибо «мы дошли до такого состояния, хуже которого не может и быть, и надо думать, что дальше будет лучше». Эту зыбкую основу своего оптимизма он пытался подкрепить надеждами на помощь союзников России по Антанте.
Деятельность П.А. Сорокина не осталась незамеченной. Когда власть большевиков на севере России упрочилась, Сорокин в конце июня 1918 г. решил присоединиться к Н.В, Чайковскому - будущему главе белогвардейского правительства в Архангельске. Но, не доехав до Архангельска, Питирим Александрович вернулся в Великий Устюг, чтобы подготовить там свержение местной большевистской власти. Однако сил для этой акции у антикоммунистических групп в Великом Устюге оказалось недостаточно. И Сорокин со своими товарищами попал в сложное положение - за ним по пятам шли чекисты и был арестован. В тюрьме Сорокин написал письмо Севере-Двинскому губисполкому, где объявил о сложении с себя депутатских полномочий, выходе из партии эсеров и намерении посвятить себя работе в области науки и народного просвещения. В декабре 1918 г. П.А. Сорокин был выпущен из тюрьмы, и к активной политической деятельности он уже не вернулся. В декабре 1918 г. он вновь приступил к педагогической деятельности в Петрограде, в сентябре 1922 г. выехал в Берлин, а через год перебрался в США и в Россию больше не возвращался.

2. ИДЕОЛОГИЧЕСКАЯ МЫСЛЬ «РУССКОГО ЗАРУБЕЖЬЯ»

Первая мировая война и революция в России сразу же нашли глубокое отражение в культурологической мысли. Наиболее ярким и вместе с тем оптимистическим осмыслением наступившей новой эпохи исторического развития культуры стали идеи так называемых «евразийцев». Крупнейшими фигурами среди них были: философ и богослов Г. В. Флоровский, историк Г.В. Вернадский, лингвист и культуролог Н. С. Трубецкой, географ и политолог П.Н. Савицкий, публицист В. П. Сувчинский, юрист и философ Л.П. Карсавин. Евразийцы имели смелость сказать изгнанным из России соотечественникам, что революция — не абсурд, не конец русской истории, но ее полная трагедийности новая страница. Ответом на такие слова были обвинения в пособничестве большевикам и даже в сотрудничестве с ОГПУ.

Однако мы имеем дело с идейным движением, находившимся в связи со славянофильством, почвенничеством и особенно с пушкинской традицией в русской общественной мысли, представленной именами Гоголя, Тютчева, Достоевского, Толстого, Леонтьева, с идейным движением, готовившим новый, обновленный взгляд на Россию, ее историю и культуру. Переосмысливалась, прежде всего, выработанная в философии истории формула «Восток — Запад — Россия». Исходя из того, что Евразия представляет собою ту наделенную естественными границами географическую область, которую в стихийном историческом процессе суждено было, к конечном счете, освоить русскому народу — наследнику скифов, сарматов, готов, гуннов, авар, хазар, камских болгар и монголов. Г. В. Вернадский говорил, что история распространения русского государства есть в значительной степени история приспособления русского народа к своему месторазвитию - Евразии, а также и приспособление всего пространства Евразии к хозяйственно-историческим нуждам русского народа.
Отошедший от евразийского движения Г. В. Флоровский утверждал, что судьба евразийства — история духовной неудачи. Этот путь никуда не ведет. Нужно вернуться к исходной точке. Воля и вкус к совершившейся революции, любовь и вера в стихию, в органические законы естественного роста, представление об истории как мощном силовом процессе закрывают перед евразийцами тот факт, что история есть творчество и подвиг, и принимать случившееся и свершившееся нужно лишь как знамение и суд Божий, как грозный призыв к человеческой свободе.

Тема свободы — основная в творчестве Н. А. Бердяева, наиболее известного на Западе представителя русской философской и культурологической мысли. Если либерализм — в самом общем определении — является идеологией свободы, то можно утверждать, что творчество я мировоззрение этого русского мыслителя, по крайней мере в его «Философия свободы » (1911), явственно приобретает христианско-либеральную окраску. От марксизма (с увлечения которым он начал свой творческий путь) в его мировоззрении сохранилась вера в прогресс и так и не преодоленная европоцентристская ориентация. Присутствует в его культурологических построениях и мощный гегелевский пласт.
Если, по Гегелю, движение всемирной истории осуществляется силами отдельных народов, утверждающих в своей духовной культуре (в принципе и идее) различные стороны или моменты мирового духа в абсолютной идеи, то и Бердяев, критикуя концепцию «интернациональной цивилизации», полагал, что есть только один исторический путь к достижению высшей бесчеловечности, к единству человечества — путь национального роста а развития, национального творчества. Всечеловечество не существует само по себе, оно раскрывается лишь в образах отдельных национальностей. При этом национальность, культура народа мыслится не как «механическая бесформенная масса», но как целостным духовный «организм». Политический аспект культурно-исторической жизни народов раскрывается Бердяевым формулой «один — многие — все», в которой гегелевские деспотия, республика и монархия заменены самодержавным, либеральным и социалистический государствами. От Чичерина Бердяев заимствовал идею «органических» и «критических» эпох в развитии культуры.
«Умопостигаемый образ» России, к которому стремился в своей историке -культурной рефлексии Бердяев, получил завершенное выражение в «Русской идее » (1946). Русский народ характеризуется в ней как «в высшей степени поляризованный народ», как совмещение противоположностей государственничества и анархии, деспотизма и вольности, жестокости и доброты, искания Бога и воинствующего безбожия. Противоречивость и сложность «русской души» (и вырастающей из этого русской культуры) Бердяев объясняет тем, что в России сталкиваются и приходят во взаимодействие два потока мировой истории — Восток и Запад. Русский народ не есть чисто европейский, но он и не азиатский народ. Русская культура соединяет два мира. Она есть «огромный Востоко-Запад». В силу борьбы западного и восточного начал русский культурно-исторический процесс обнаруживает момент прерывистости и даже катастрофичности. Русская культура уже оставила за собой пять самостоятельных периодов-образов (киевский, татарский, московский, петровский и советский) и, возможно,—полагал мыслитель, — «будет еще новая Россия».
В работе Г. П. Федотова «Россия и свобода», созданной одновременно с «Русской идеей» Бердяева, обсуждается вопрос о судьбе свободы в России, поставленный в культурологическом контексте. Ответ на него может быть получен, по мысли автора, лишь после уяснения того, «принадлежит ли Россия к кругу народов западной культуры» или к Востоку (причем если к востоку, то в каком смысле)? Мыслитель считая, что Россия знала Восток в двух обличьях: «поганом» (языческом) и православном (христианском). Вместе с тем русская культура создавалась на периферии двух культурных миров: Востока и Запада. Взаимоотношения с ними в тысячелетней культурно-исторической традиции России приняли четыре основные формы.

Россия Киевская свободно воспринимала культурные воздействия Византии, Запада и Востока. Время монгольского ига — время искусственной изоляции российской культуры, время мучительного выбора между Западом (Литва) и Востоком (Орда). Русская культура в эпоху Московского царства существенно связана с общественно-политическими отношениями восточного типа (хотя уже с XVII в. заметно явное сближение России с Западом). Новая эпоха вступает в своя права на историческом отрезке от Петра I до революции. Она представляет собой торжество западной цивилизации на русской почве. Однако антагонизм между дворянством и народом, разрыв между ними в области культуры предопределили — считает Федотов — неудачу европеизации и освободительного движения. Уже в 60-е гг. XIX в., когда был сделан решающий шаг социального и духовного раскрепощения России, самая энергичная часть западнического, освободительного движения пошла по «антилиберальному руслу». Вследствие этого все новейшее социальное и культурное развитие России предстало «опасным бегом на скорость»: что упредит — освободительная европеизация или московские бунт, который затопит и смоет молодую свободу волной народного гнева? Ответ известен.
К середине XX в. русская философская классика, сложившаяся в контексте споров между западниками и славянофилами и под влиянием творческого импульса Вл. Соловьева, подошла к своему завершению. Особое место на атом последнем отрезке классической русской мысли занимает И. А. Ильин. Несмотря на огромное и глубокое духовное наследие, Ильин — наименее известный и изученный мыслитель русского зарубежья. В интересующем нас отношении наиболее значима его метафизическая и историческая трактовка русской идеи.
Ильин полагал, что ни один народ не имел такого бремени и такого задания, как русский народ. Русское задание, нашедшее всестороннее выражение в жизни и мысли, в истории и культуре, определяется мыслителем следующим образом: русская идея есть идея сердца. Идея созерцающего сердца. Сердца, созерцающего свободно в предметно к передающего свое видение воле для действия и мысли для осознания и слова. Общий смысл этой идеи заключается в том, что России исторически восприняла от христианства. А именно: в вере в то, что «Бог есть любовь». Вместе с тем русская духовная культура — порождение и первичных сил народа (сердце, созерцание, свобода, совесть), и выращенных на их основе вторичных сил, выражающих волю, мысль, форму и организацию в культуре и в общественной жизни. В религиозной, художественной, научной в правовой сферах Ильин обнаруживает свободно и предметно созерцающее русское сердце, т.е. русскую идею.
Общий взгляд на русский культурно-исторический процесс развитая определялся у Ильина его пониманием русской идеи как идеи православного христианства. Русский Народ как субъект исторической жизнедеятельности предстает в его описаниях (касающихся и первоначальной, предысторической эпохи, и процессов государственного строительства) в характеристике, достаточно близкой к славянофильской. Он живет в условиях родового и общинного быта (с вечевым строем в властью князей). Он — носитель и центростремительных, и центробежных тенденций, в его активности проявляется созидательное, но дорой и разрушительное начало. На всех этапах культурно-историческою развития Ильина интересует вызревание и утверждение монархического начала власти. Высоко оценивается послепетровская эпоха, давшая новый синтез православия и светской цивилизации, сильную сверхсословную власть и великие реформы 60-х гг. ХIХ в. Несмотря на установление советского строя, Ильин верил в возрождение России.

Эмиграция более миллиона бывших подданных России переживалась а осмысливалась по-разному. Пожалуй, наиболее распространенной точкой зрения к концу 20-х годов стало убеждение в особой миссии русского зарубежья, призванного сохранить и развить все живоносные начала исторической России.
Первая волна русской эмиграции, пережив свой пик на рубеже 20-х - 30-х годов, сошла на нет в 40-х. Ее представители доказали, что русская культура может существовать и вне России. Русская эмиграция, совершила настоящий подвиг — сохранила и обогатила традиции русской культуры в чрезвычайно трудных условиях.
Начавшаяся с конца 80-х годов эпоха перестройки и реорганизации российского общества открыла новый путь в решении проблемы русской эмиграции. Гражданам России было впервые в истории предоставлено право свободного выезда за рубеж по различным каналам. Были также пересмотрены прежние оценки русской эмиграции. Вместе с тем наряду с положительными моментами в данном направлении появились и некоторые новые проблемы в деле эмиграции.
Прогнозируя будущее российской эмиграции, можно с достаточной определенностью констатировать тот факт, что процесс этот будет идти и дальше, приобретая все новые черты и формы. Например, в ближайшее время может появиться новая «массовая эмиграция», то есть выезд за рубеж целых групп населения или даже народов (наподобие «еврейской эмиграции»). Не исключена также возможность проявления и «обратной эмиграции» - возвращения в Россию лиц, ранее выехавших из СССР и не нашедших себя на Западе. Возможно обострение проблемы с «ближней эмиграцией», к чему также необходимо заблаговременно готовиться.
И наконец, самое главное, - необходимо помнить, что 15 млн. русских за рубежом - это наши соотечественники, у которых одно с нами Отечество - Россия!