Михаил Гаспаров .

Занимательная Греция. Капитолийская волчица (сборник)

* * *

Занимательная Греция
Рассказы о древнегреческой культуре

От сочинителя

Если вы, молодой читатель, перелистаете эту книгу, посмотрите картинки, заглянете в оглавление, прочитаете по нескольку страниц там и тут, то первым вопросом, который вы зададите, будет, наверное, такой: «А это правда так и было?» Я отвечу: и да, и нет.

Правда то, что были славные победы греков над персами, а потом сказочно быстрое завоевание Востока Александром Македонским. Правда то, что спартанцы были непобедимыми воинами, а афиняне лучше других строили мраморные храмы и сочиняли трагедии для театра. Правда то, что в греческом языке впервые появилось слово «философия» и что в Александрийской библиотеке занимались почти всеми теми же науками, какими занимаемся и мы.

Но что вокруг этих событий было столько кстати сбывавшихся предсказаний оракулов; что все герои были героями без страха и упрека, а злодеи – злодеями до глубины своей черной души; что все речи, которые при этом говорились, были такими умными, краткими и складными; что все диковинки земной природы и людских обычаев, о которых слышали древние греки, были и вправду таковы, – за это, конечно, поручиться нельзя. Здесь много выдумки. Чья же это выдумка?

Выдумал это сам греческий народ. Так ведь бывает всегда: когда случится какое-нибудь интересное событие, вести о нем передаются из уст в уста, обрастая новыми и новыми живописными подробностями, и под конец факты так тесно сплетаются с легендами, что ученому историку приходится много трудиться, чтобы отделить одно от другого.

Как историки восстанавливают действительный облик событий по противоречивым рассказам о них, – об этом можно было бы написать очень интересно, но это уже была бы совсем другая книга. Наша же книга – о том, каким запомнили свое прошлое сами древние греки. Можно ли судить о человеке по тому, что он сам о себе рассказывает? Можно: даже когда он присочиняет, мы видим, каков он есть и каким ему бы хотелось быть. Вот так же можно судить и о целой древней культуре по ее рассказам о себе.

Все, что для нас сейчас само собой разумеется, когда-то было открыто впервые. И то, что надо слушаться закона; и то, что параллельные прямые нигде не пересекаются; и то, что биение пульса в человеке – от сердца; и то, что мысль о вещи может больше о ней сказать, чем взгляд на эту вещь; и то, что интересные истории можно разыгрывать в лицах и тогда это называется драма. Такие открытия порознь делались и в Вавилоне, и в Индии, и в Китае, и в Греции. Но наша собственная цивилизация, новоевропейская, развивалась главным образом на основе древнегреческой (и сменившей ее древнеримской). Поэтому древнегреческие открытия ближе нам, чем какие-нибудь иные.

Из столетия в столетие в учебниках математики переписывались почти те же определения, какие были когда-то даны Евклидом; а поэты и художники упоминали и изображали Зевса и Аполлона, Геракла и Ахилла, Гомера и Анакреонта, Перикла и Александра Македонского, твердо зная, что читатель и зритель сразу узнает эти образы.

Поэтому лучше узнать древнегреческую культуру – это значит лучше понять и Шекспира, и Рафаэля, и Пушкина. И в конечном счете – самих себя. Потому что нельзя ответить на вопрос: «Кто мы такие?», не ответив на вопрос: «Откуда мы такие взялись?»

Впрочем, это я забегаю вперед. Потому что «познай самого себя» – это тоже один из заветов древнегреческой цивилизации, и вы еще не раз с ним встретитесь в этой книге. Желаю вам успеха!

Часть первая
Греция становится Грецией,
или До закона было предание

Есть племя людей,

Есть племя богов,

Дыхание в нас – от единой матери,

Но сила нам отпущена разная:

Человек – ничто,

А медное небо – незыблемая обитель

Во веки веков.

Но нечто есть,

Возносящее и нас до небожителей, -

Будь то мощный дух,

Будь то сила естества, -

Хоть и неведомо нам, до какой межи

Начертан путь наш дневной и ночной

Роком.

Пиндар

Вначале была сказка

Историческая наука начинается с хронологии. Это, может быть, самая скучная часть истории, но и самая необходимая. Если не знать, что было в прошлом раньше и что потом, то все остальные знания теряют всякий смысл.

Греки это понимали и заучивали хронологию старательно. На острове Паросе старание дошло до того, что большая хронологическая таблица по греческой истории была вырезана на мраморе и выставлена на площади, чтобы прохожие смотрели и просвещались. Таблица эта сохранилась. Но выглядит она, на современный взгляд, немного странно. Вот ее начало с небольшими сокращениями.

Год 1582 до н. э. Царь Кекроп воцаряется в Афинах.

Год 1529. Всемирный потоп, из которого спаслись Девкалион и Пирра.

Год 1519. Царь Кадм, основатель Кадмеи, пришел в Фивы из Финикии и научил греков письменности.

Вы скажете: «Разве это история? Это сказка! Это все равно что составлять таблицу по хронологии Киевской Руси и включать в нее даты: тогда-то Илья Муромец убил Соловья-разбойника, а тогда-то Руслан – Черномора».

Грек, услышав такие слова, обиделся бы. Может быть, он сам из знатного рода, который возводит свое происхождение к одному из мифологических героев, упомянутых здесь. Спартанский царь Леонид, герой Фермопил, считал себя прапра– (повторите это «пра» 20 раз!) – правнуком Геракла. Сроком жизни человеческой греки считали 70 лет, лучший срок для рождения сына– с ер едина жизни, 35 лет. Леонид погиб в 480 г. до н. э. Отсчитайте от этой даты 23 раза по 35 лет (жизнь Леонида и 22 поколений его предков) и вы окажетесь в 1285 г. до н. э., как раз в том времени, в которое Паросская таблица поселяет Геракла. Как же не верить такой хронологии?

И не только тщеславные цари, но и более серьезные люди часто возводили свой род к героям и богам. Гиппократ был великим ученым, отцом греческой медицины; мы с ним еще встретимся в этой книге. Он был из рода потомственных врачей, Асклепиадов, а род этот начало вел от Асклепия, бога врачевания, сына Аполлона; Гиппократ был потомком бога в 18-м поколении. Если сделать расчет лет, то получится: бог жил незадолго до Троянской войны. И правда: в «Илиаде» написано, что сын бога Асклепия, Махаон, был, так сказать, главным врачом греческого войска под Троей. (Знаете большую яркую бабочку-махаона? Так вот, она названа в честь этого самого врача-полубога, а почему – я не знаю.)

Поэтому не будем смеяться заранее. Для грека хронология мифов была делом важным. Ею занимались большие ученые. Эратосфен, великий математик, впервые рассчитавший размер земного шара (как он это сделал, мы узнаем в последней части этой книги), столь же усердно рассчитывал и дату падения Трои. Кстати, она у него получилась другая, чем на Паросской таблице: 1183 год. Но это уже мелочи.

И еще два слова. Я сказал, что начало Паросской таблицы я переписал с небольшими сокращениями. Но я сделал в ней еще одно изменение – очень простое и очень бросающееся в глаза. Какое? Попробуйте догадаться. Кто не догадается, для тех я скажу об этом на 52-й странице.

Переселение дорян

Если вы пересмотрите Паросскую хронологическую таблицу и попробуете угадать в ней то место, где кончается мифология и начинается история, то, скорее всего, это будет загадочная строчка: «Год 1128. Переселение дорян во главе с царями Гераклидами в Пелопоннес». Загадочная – потому, что если кто из вас и помнит, кто такие Гераклиды, то вряд ли представляет, что это было за переселение.

А переселение было: это и вправду не только мифология, но и уже история. Греки – не исконные жители Греции, они – пришельцы. Они пришли сюда с севера, из-за Балкан; где и с кем они жили раньше – об этом ученые спорят до сих пор. Сами греки этого не помнили. Но они хорошо помнили другое – что переселялись они сюда двумя волнами. Первыми переселились ахейские племена; это об их царствах и княжествах сохранилась память в мифах. Вторыми переселились дорийские племена; и об этом переселении был сложен, можно сказать, последний греческий миф, а потом началась история. Миф был вот какой.

Самым славным греческим героем был Геракл. Он был потомком аргосских царей. Но сам он не был царем: всю жизнь он прожил бездомным тружеником на чужих службах. Умирая, он приказал сжечь себя на костре на вершине горы Эты. От этого костра у подножья Эты забили горячие источники: по этим источникам соседний горный проход стал называться «Горячие ворота» – Фермопилы.

Рядом с горой Этой лежит крошечная горная область – Дорида. Здесь нашли приют сыновья Геракла; старшим и главным из них был Гилл. Им было тесно в маленькой Дориде. Они собрали дружину из храбрых дорийских горцев и решили идти на Пелопоннес – добывать аргосское царство своих предков.

Перед походом, как водится, обратились к оракулу. (Оракул – это не человек, а святилище, где жрецы давали предсказания от имени бога; как это было устроено, мы расскажем дальше.) Получили ответ: «Ждите третьих плодов и ступайте через теснину». Гилл рассудил, что «третьи плоды» – это третий урожай, третье лето; он выждал два года, а на третий год повел своих дорян через «теснину» Коринфского перешейка. Навстречу им вышли местные ахейцы. Договорились решить спор единоборством вождей. Вожди сошлись – и Гилл пал. Дорянам пришлось ни с чем воротиться в Дориду.

Вновь обратились к оракулу: «Почему ты нас обманул?» Оракул ответил: «Вы сами не захотели правильно понять вещание. Плоды – не земные, а людские; теснина – не суша, а море». Гераклиды поняли: победа достанется не им, а только третьему поколению после них, и идти к ней нужно не по узкому Коринфскому перешейку, а вплавь через узкий Коринфский залив.

Пока сменились три поколения, прошло сто лет. Гераклиды терпеливо ждали своего срока. Наконец за сыновьями и внуками выросли правнуки: три брата – Аристодем, Темен и Кресфонт. Собрали войско, построили корабли для переправы. Вновь спросили прорицания у оракула: «Что нам сделать, чтобы победить?» Ответ звучал таинственно: «Возьмите трехглазого проводника». Братья задумались. Вдруг на дороге показался всадник на коне, слепом на один глаз. Это был этолийский князь Оксил: он убил родственника, десять лет бедовал в изгнании и теперь возвращался на родину. Его стали уговаривать примкнуть к походу. Он легко согласился, но сразу выговорил себе награду: один из лучших кусков Пелопоннеса – Элиду

С трехглазым проводником трое братьев переправились в Пелопоннес, одержали долгожданную победу над ахейцами и стали делить завоеванные места. Середина Пелопоннеса – это дикое лесистое нагорье, но по сторонам его лежат четыре плодородные долины: на востоке – Аргос, на западе – Элида, на юге – Лакония и лучшая из всех – Мессения. Элиду отдали Оксилу, а о трех других областях три брата бросили жребий. В горшок с водой каждый опустил по камню: чей вынется первым, тот будет владеть Аргосом, чей вторым – Лаконией, чей третьим – Мессенией. Аристодем и Темен опустили свои жребии честно, а Кресфонт схитрил. Ему хотелось получить урожайную Мессению, и он бросил в воду вместо камня ком земли, который разошелся в воде. Аргос достался Темену Лакония – Аристодему Мессения осталась на долю лукавого Кресфонта.

Совершив дележ, братья на трех алтарях принесли жертвы Зевсу. А наутро на их алтарях оказалось по неожиданному животному: на аргосском – жаба, на лаконском – змея, на мессенском – лиса. Гадатели, посовещавшись, объяснили: жаба – животное малоповоротливое, так что аргосским дорянам лучше не ходить на войну; змея – грозное, так что лаконским дорянам будет сопутствовать победа; а лиса – хитрое, в чем каждый мог и сможет убедиться. Братья переглянулись, поняли хитрость Кресфонта и затаили злую память на мессенских дорян.

Царь Кодр

Когда доряне заняли Пелопоннес, то пелопоннесские ахейцы или подчинились им, или ушли в глухие горные местности. А самые знатные и гордые роды стали покидать страну и переселяться на север: в Беотию, где жило третье большое греческое племя – эоляне, и в Аттику, где жило четвертое племя – ионяне.

Их принимали гостеприимно, особенно в Аттике. Здесь как раз в это время умер последний царь из рода славного Тесея, победителя Минотавра. Старейшины посовещались и выбрали новым царем пришельца – ахейца из царского рода по имени Кодр.

Пелопоннесским дорянам было обидно видеть, что беглец из-под их власти стал царем на чужой стороне. Они пошли на Аттику войной и осадили Афины. Осада оказалась делом трудным, решили послать к оракулу и спросить: «Возьмем ли мы Афины?» Оракул ответил: «Возьмете, если не тронете царя». Доряне объявили по всему войску строгий приказ: никому не трогать царя Кодра ни под каким видом – и продолжали осаду.

В Афинах тоже узнали об ответе оракула. И царь Кодр решил спасти город ценой своей жизни.

Он оделся в рваное мужицкое платье, взвалил на плечи мешок, взял кривой серп для обрезания веток, вышел за ворота и стал собирать хворост. Его схватили и поволокли в дорийский лагерь. Он стал отбиваться, взмахнул серпом и ранил какого-то воина. Это разъярило дорян, его убили, а труп бросили в поле.

Афинские старейшины выслали в дорийский стан посольство: «По священным обычаям предков верните нам для погребения тело нашего царя!» – «Мы не трогали вашего царя!» – ответили им. «Вот он!» – показали афиняне на мертвое тело в лохмотьях и с вязанкой хвороста за плечами. Доряне вгляделись и поняли: предостережение оракула они не соблюли. Они отдали убитого Кодра, сняли осаду и ушли из Аттики ни с чем.

Кодра похоронили, как героя, у ворот спасенных им Афин. Над его могилой насыпали высокий курган и засеяли его пшеницею – в знак того, что он отдал жизнь за счастье и процветание приемного отечества.

А старейшины, поразмыслив, постановили: после Кодра никто в Афинах не достоин носить имя «царь» – отныне глава государства будет выборным и будет называться просто правителем, по-гречески – архонтом.

Первые архонты в Афинах выбирались пожизненно и только из числа потомков Кодра; потом только на десять лет; потом только на один год – и уже из любых знатных семейств. Первые архонты управляли единовластно; потом в помощь такому архонту стали выбираться еще три, поделивших между собой три главные царские заботы, – архонт-жрец, архонт-воевода и архонт-судья; потом одного архонта-судьи стало мало, и начали выбирать целых шесть. Так составилась коллегия девяти архонтов, управлявших Афинами в течение года; а отслужив свой срок, они становились членами совета старейшин, заседавшего на холме бога Ареса – Ареопаге. Так в Афинах власть царя сменилась властью знати – монархия сменилась аристократией.

Гомер расстается со сказкой

Семь спорят городов о дедушке Гомере -

В них милостыню ou просил у каждой двери.

(Английская эпиграмма)

После переселения дорян в Греции сразу стало тесно. Нужно было искать новые земли. Люди стали собираться отрядами, садились на корабли и отправлялись за море основывать новые греческие поселения на иноземных, «варварских» берегах.

Первое направление этой колонизации напрашивалось само собой: через Эгейское море, на противоположный малоазиатский берег. Все четыре греческих племени зашевелились и тронулись с места. С острова на остров, как с камня на камень, они перешли Эгейское море. Эоляне заняли север малоазиатского побережья с островом Лесбос, доряне – юг с островом Родос, ионяне – середину с островами Хиос и Самос и с новооснованными городами Смирной, Эфесом, Милетом. Ахейцы же обратились в другую сторону и направили первые корабли в бурное западное море, к берегам Италии и Сицилии.

Новые места всколыхнули старые воспоминания. Поселенцы малоазиатских берегов вспоминали, как невдалеке от этих мест их давние предки бились под Троей; разведчики западных морей вспоминали, как в этих же краях скитался по дороге на родину Одиссей. И когда знатные люди новых городов сходились на пиры и развлекались песнями, они все чаще требовали, чтобы им пели про Троянскую войну и про странствия Одиссея.

Пели эти песни сказители – аэды. Они передавали их из рода в род, изменяли или дополняли древние песни, слагали по их образцу новые. Поколения аэдов выработали для песен мерный длинный стих – гекзаметр, поэтический язык, богатый старинными словами и оборотами, набор готовых выражений для описания часто повторяющихся действий. Такие песни были очень похожи на наши былины. И длиной они были как былины: на час пения или около того, чтобы слушатели не заскучали. Если нужно, певец всегда мог и сжать и растянуть свой рассказ – например, добавить подробностей, – как герой, вооружаясь к бою, надевает сперва поножи, потом панцирь, потом шлем, берет меч, потом щит, потом копье, и какой мастер изготовил этот щит, и от какого предка достался ему этот меч.

Таким аэдом, бродячим слепым сказителем, был и Гомер – тот, кто впервые создал вместо коротких песен две большие поэмы-эпопеи: «Илиаду» о Троянской войне и «Одиссею» о возвратных странствиях героя. О самом Гомере никто не помнил ничего достоверного – даже места его рождения:

Семь городов соревнуют за мудрого корень Гомера:
Смирна, Хиос, Колофон, Саламин, Пилос, Аргос, Афины.

Эти семь спорили всего упорней; но и другие города считали себя родиной Гомера – даже Вавилон и Рим. Соглашались лишь в том, что жил он бродячим бедняком, зарабатывая на жизнь пением песен. Например, таких:

Если вы денег дадите, спою, гончары, я вам песню:
«Внемли молитвам, Афина! десницею печь охраняя,
Дай, чтобы вышли на славу горшки, и бутылки, и миски,
Чтоб обожглись хорошенько и прибыли дали довольно,
Чтоб продавалися бойко на рынке, на улицах бойко,
Чтобы от прибыли жирной за песню и нас наградили».
Если ж, бесстыжее племя, певца вы обманете дерзко.
Тотчас же всех созову я недругов печи гончарной:
«Эй, Разбивака, Трескун, Горшколом, Сыроглинник коварный,
Эй, Нетушим, на проделки во вред ремеслу тороватый,
Бей и жаровню, и дом, вверх дном опрокидывай печку,
Все разноси; гончары же пусть криком избу оглашают…
Пусть они с жалобным стоном на лютое бедствие смотрят!»
Буду, смеясь, любоваться на жалкую долю злодеев.
Если спасать кто захочет, тому пусть голову пламя
Всю обожжет, и послужит другим его участь наукой.

«Илиада» и «Одиссея» – очень длинные поэмы, по триста с лишним страниц. Переход от сочинения небольших былин к сочинению длинных связных эпопей – дело сложное. Тут было два пути. Один более легкий: можно было нанизать эпизоды подряд, слаживая конец одного с началом другого, от самого похищения Елены и до возвращения всех героев. Другой более трудный: можно было взять какой-нибудь один эпизод и, расширяя его подробностями, вместить в него все, что было поэтически интересного во всей Троянской войне.

Гомер пошел по трудному пути. Он выбрал для каждой поэмы только по одному эпизоду из десятилетней войны и десятилетних странствий. Для «Илиады» это гнев Ахилла на Агамемнона и его жестокие последствия: гибель Патроклаи месть Ахилла Гектору. Для «Одиссеи» это последние два перехода в плаванье героя: от острова Калипсо до острова феаков и от острова феаков до родной Итаки, а там – встреча с сыном, расправа с женихами Пенелопы и примирение. Все предшествующие эпизоды скитаний Одиссея вмещены в его рассказ о себе на пиру у феаков; все остальные эпизоды Троянской войны вмещены в попутные упоминания в речах действующих лиц. А за всем этим – то в ходе рассказа, то в пространном описании, то в беглом сравнении – проходит целая энциклопедия картин народной жизни – труд пахаря и кузнеца, народное собрание и суд, дом и сражение, оружие и утварь, состязания атлетов и детские игры. Нынешнему читателю они могут показаться длиннотами, отвлекающими от действия, но современники Гомера ими наслаждались.

Это не случайно. Это значит, что современники Гомера почувствовали: между ними и мифическими временами легла непереходимая грань. По эту сторону – будни, труды, гнет, бедность, засилье гордой и жестокой знати; по ту сторону – подвиги, величие, богатство, блеск, каждый доблестен, могуч и благороден, и всякую подробность хочется бережно сохранить в памяти и подолгу ею любоваться. Поэтому поэмы Гомера так длинны, и поэтому они так подробны. В них Греция, вступая на порог истории, прощается с царством сказки.

Прощание Гектора с Андромахой

Вот один из самых знаменитых эпизодов «Илиады». Идет первый большой бой, описанный в поэме. Ахилл уже поссорился с Агамемноном и уже отстранился от битв, но греки еще сильны и теснят троянцев. Тогда троянский вождь Гектор покидает поле сражения и идет в Трою: пусть троянские женщины помолятся враждебной Афине – может быть, она смилостивится и пощадит троянцев. Отдав распоряжения, он хочет увидеть свою жену Андромаху и своего младенца-сына Астианакта («Градовластителя»): вдруг он погибнет в бою и больше их не увидит? И он встречает их у самых ворот, ведущих к полю боя. В общем ходе событий «Илиады» это пауза, передышка, обо всем этом можно было бы и совсем не рассказывать, но Гомер вмещает сюда и трагический контраст грозной военной и мирной семейной жизни, и – в словах Андромахи – эпизод из начальных лет Троянской войны, и – в предвиденье Гектора – грядущий исход войны, и долг тех, кто со щитом, и долю тех, кто за щитом.

Гектор, пройдя через город широкий, ворот достигает
Скейских – как раз через них и выход был на равнину, -
Вдруг домовитая тут ему повстречалась супруга,
Дочь Этиона великодушного Андромаха.
Жил Этион-отец у подножья лесистого Плака
В Фивах нижнеплакийских и киликийцами правил;
Дочь же его за меднодоспешного Гектора вышла.
Там она встретилась с мужем; за нею почтенная няня,
Нежно прижавши к груди младенца, несла малютку,
Сына Гектора милого, – был, как звезда, он прекрасен,
Гектор Скамандрием звал его, прочие ж в городе люди
Астианактом за то, что оплотом для Трои был Гектор.
Как поглядел на ребенка, невольно отец улыбнулся.
Рядом жена Андромаха стояла и плакала горько.
За руку мужа взяла она и так говорила:
– Ты, удивительный, сам себя губишь своею отвагой.
Видно, не жалко ни сына тебе, ни меня, горемычной,
Что вдовою скоро останусь: ведь скоро ахейцы,
Ринувшись все на тебя, умертвят, – а мне так отрадней
Было бы в землю сойти, чем мужа лишиться. Какое
В жизни мне будет тепло, когда тебя гибель постигнет?
Скорби одни! Ведь нет у меня ни отца, ни родимой:
Ах, убил отца моего Ахилл боговидный,
Да и город родной киликийцев сровнял он с землею -
Фивы высоковоротные. Но Этионово тело,
Даже убитого, не обнажил, сохраняя почтенье.
Сжег его он по чину с доспехами бранными вместе
И могильник насыпал. Вокруг же вязы взрастили
Горные нимфы, Зевеса эгидоносного девы.
Гектор, ты мне отец, и мать для меня ты, Гектор,
Ты один мне брат, и ты мне супруг цветущий,
Сжалься теперь надо мной, останься с нами на башне,
Войско ж поставь у дикой смоковницы: там всего меньше
Город наш защищен и доступней для приступа стены.
Ей отвечает сверкающий шлемом Гектор великий:
– Все, что ты здесь говоришь, и меня беспокоит, но стыдно
Мне пред троянцами и троянками в длинных одеждах,
Если буду как трус дрянной, уклоняться от битвы.
Сам я знаю отлично, поверь и сердцем и духом:
Будет некогда день – и священная Троя погибнет,
С нею погибнет Приам и народ копьеносца Приама!
Но не о гибели стольких троянцев теперь сокрушаюсь,
Не о братьях отважных моих, которые скоро
В прах полягут, убиты рукою врагов разъяренных, -
Лишь о тебе я горюю! Ахеец в панцире медном
Всю в слезах тебя уведет далеко в неволю:
В Аргосе будешь ты ткать полотно чужеземной хозяйке,
Воду будешь носить с Мисеидских ключей и Гиперских,
Сердце скрепя, подчиняясь невольно безрадостной доле.
Кто-нибудь, видя, как слезы ты проливаешь, промолвит:
«Гектора это жена, был в сраженьях воителем первым
Он среди войска троянцев, когда Илион разрушали».
Скажет так кто-нибудь, и сильней защемит на сердце:
Нет человека, который тебя от неволи б избавил.
Пусть же я умру и сыпучим песком закроюсь
Раньше, чем плен твой увижу и жалобный плач твой услышу! -
Так говоря, наклонился к ребенку блистательный Гектор,
Но младенец на грудь своей няни в одежде прекрасной
С криком отпрянул назад, испугавшись отцовского вида:
Меди он забоялся, султана из конской гривы,
Видя, как она свесилась с самой верхушки каски.
Милый отец и добрая мать рассмеялись на это.
Гектор блистательный шлем с головы своей быстро снимает,
Ставит на землю проворно сияньем блестящую каску,
Сам же сына целует и, на руки взявши, высоко
Вверх поднимает, Зевсу молясь и прочим бессмертным:
– Зевс и вечные боги! взгляните на сына-младенца!
Вырастет пусть он, как я, выдающимся между троянцев.
Силы пошлите ему, добродетель, – да царствует мощно,
Чтобы могли сказать про него: «Отца превзошел он!» -
Глядя, как с битвы идет, возвращаясь с кровавой добычей,
Снятой с убитых врагов, материнское радуя сердце.
Сына с рук на руки передает он милой супруге.
Крепче она прижала дитя к груди благовонной
И улыбнулась сквозь слезы. Взглянул супруг, умилился,
Ласково обнял ее и так говорит напоследок:
– Бедная ты! Не кручинь обо мне свою душу сверх меры.
Если судьба мне живым быть, никто на тот свет не отправит,
А судьбы своей ни один не избегнет из смертных,
Ни дурной, ни хороший, с первой минуты рожденья.
Ты же домой отправляйся, займись своими делами,
Сядь за станок иль за прялку да наблюдай, чтоб без дела
Девушки не болтались. Война– занятье мужское:
Мне из мужчин илионских оно особенно близко.
Так сказав, поднимает свой шлем блистательный Гектор
С конской гривой. Супруга ж домой пошла восвояси,
Но, не раз обернувшись, глазами его провожала…

ОСНОВАНИЕ РИМА

В средней Италии, в низовьях реки Тибр, была область Лаций. Там жил народ латины. У латинов был город Альба Лонга; по преданию, его основали древние троянцы, бежавшие в Италию после падения Трои. В Альба Лонге были царями два брата: Нумитор и Амулий. Жестокий Амулий низложил кроткого Нумитора и стал править Альба Лонгой единовластно.

У свергнутого Нумитора была дочь Рея Сильвия. У нее родились два сына-близнеца.

Кто их отец? - сурово спросил Амулий.

Бог Марс, - ответила Рея. Амулий не поверил. Он приказал заточить Рею Сильвию в подземную темницу, а близнецов положить в корзину и бросить в Тибр.

Тибр был в разливе; его волны подхватили корзину, отнесли ее в тихую заводь и, спадая, оставили там на берегу. К корзине подбежала волчица - священное животное бога Марса. Она легла рядом и начала кормить младенцев своим молоком. По крайней мере, так утверждал старик пастух, который нашел корзину. Пастух взял близнецов к себе в хижину и стал воспитывать как своих детей. Назвал он их: Ромул и Рем.

Ромулу и Рему скучно было быть пастухами. Они стали разбойниками. Вокруг них собралась ватага друзей. Крестьяне любили разбойников за то, что они защищали их от притеснений Амулия. Царь приказал схватить братьев. Ромул отбился. Рема привели к царю. Царь отдал его на допрос Нумитору. Тот спросил юношу, откуда он. Рем рассказал то, что слышал от старого пастуха: о разливе Тибра, о близнецах в корзинке, о марсовой волчице. Нумитор понял, что перед ним - его внук. В это время за городской стеной послышался шум и лязг оружия: это Ромул с товарищами явился на выручку к брату. Нумитор и Рем открыли им ворота. Жестокий Амулий был убит. Царем Альба Лонги стал Нумитор, а братья-разбойники решили основать для себя и своих друзей новый город - на том месте, где когда-то их нашли на берегу Тибра.

Низкую прибрежную долину окружали три холма: Капитолий, Палатин, Авентин, а за ними виднелось второе кольцо холмов: Квиринал, Виминал, Эсквилин и Целий. На этих семи холмах и раскинулся впоследствии великий Рим. А покамест два брата заспорили, на котором из холмов лучше основать первое поселение. Ромул предлагал Палатин, Рем - Авентин. Решили разойтись и ждать знаменья богов: кто над своим холмом первым увидит шесть коршунов, тот и победил в споре, там и быть городу. Ждали всю ночь. На рассвете коршуны появились сперва над холмом Рема, потом над холмом Ромула. Но над Авентином их летало шесть, а над Палатином - двенадцать. Снова начались споры. Наконец все же решили строить на Палатине, но Рем остался недоволен.

Основание города совершалось так. На Палатине определили место, которое будет центром города. Там вырыли яму и закопали в нее начатки плодов земных. Перед ямой прошли один за другим все товарищи Ромула и Рема, будущие граждане нового города, загорелые, оборванные и серьезные. Каждый бросил в яму горсть земли из своего родного города. Теперь каждый мог по праву сказать, что Рим - это его отчая земля. Потом плугом, описывая круг, провели границу города. Плуг был медный, везли его белый бык и белая корова, за плугом шел Ромул с пением молитв. Товарищи его шли следом и отворачивали взрезанную землю в сторону города, чтобы ни один комок не остался на чужой стороне. Где должны были быть ворота, плуг приподнимали и переносили по воздуху. Борозда была священна, а ворота священными быть не могли: через них будут возить и чистые предметы и нечистые.

Над прочерченной бороздой Ромул начал, копая ров, насыпать вал. Рем насмешливо следил за работой брата. Ромул торжественно провозгласил:

Отныне никто никогда безнаказанно не переступит через эти стены.

Вал был едва по колено человеку. Рем расхохотался и перескочил через вал. Ромул не понимал шуток; он бросился на брата и ударил его мечом. Рем упал мертвый. Его похоронили на Авентине, там, где он мечтал основать город. Ромул остался один вождем своих друзей. Заложенный им город стал называться его именем: по-латыни Рим называется Рома.

Современные ученые-археологи относят период возникновения города к VIII в. до н. э., а римские историки высчитали даже год и день основания Рима - 21 апреля 754 г. до н. э.

Так с братоубийства началась история Рима. И когда много веков спустя Рим, мировая столица, терзался в бурях гражданских войн, люди говорили:

Это расплата за пролитую кровь Рема.

Чуприков Анатолий Павлович (17 февраля 1937) — заслуженный деятель науки Украины, профессор, доктор медицинских наук, нейропсихиатр

В 1960 он окончил Днепропетровский медицинский институт, пройдя на VI курсе у профессора В.В. Шостаковича годичную субординатуру по психиатрии. Уже тогда у него проявился интерес к научной деятельности, которую он в последующем успешно совмещал с практической. После работы заведующим отделением в районной больнице он в Москве поступил в клиническую ординатуру к профессору С.Ф. Семенову, который руководил отделом в Центральном НИИ судебной психиатрии им. В.П. Сербского. С Сергеем Федоровичем он проработал более двух десятков лет и всегда тепло вспоминает своего учителя. Своим ученикам А.П. Чуприков всегда объясняет, что с учетом ленинградских корней С.Ф. Семенова и научной преемственности, все они являются праправнуками великого В.М. Бехтерева.

В Московском НИИ психиатрии МЗ РСФСР А. П. Чуприков защитил вначале кандидатскую диссертацию, а затем в 1975 г и докторскую. Оба труда включают в себя, кроме клинико-психопатологических, результаты нейроиммунологических и нейропсихиатрических исследований.

Именно в 70-е годы у А.П. Чуприкова окончательно сформировался интерес к исследованию функциональной асимметрии головного мозга (ФАМ) при психических заболеваниях. Он организовал в Москве первую Всесоюзной конференции «Асимметрия и адаптация человека», которая привлекла внимание многих советских исследователей к перспективному научному направлению в области нейронаук и нейропсихики.

С 1981 г Анатолий Павлович работает в Украине вначале заведующим кафедрой психиатрии и медпсихологии Луганского медицинского института, затем с 1992 г в Киеве — директором Украинского НИИ социальной и судебной психиатрии. В настоящее время он заведует кафедрой детской психиатрии Национальной медицинской академии постдипломного образования им. П.Л. Шупика и кафедрой медицинской психологии и психокоррекции МАУП.

Профессор А.П. Чуприков автор более 400 публикаций, среди которых 15 монографий и целый ряд научно-популярных книг. Он подготовил 30 кандидатов и докторов наук Профессор А.П. Чуприков признанный создатель научной школы латеральной нейропсихиатрии. К достижениям школы могут быть отнесены изобретения, патенты, публикации и монографии по латеральной физиотерапии как вспомогательному методу лечения психических расстройств.

Профессор А.П. Чуприков — член Редакционной коллегии научно-методического журнала «Клиническая информатика и Телемедицина».

Книги (4)

Алкоголизм и латеральная уязвимость мозга. (Нейронаркологическое исследование)

Монография относится к области клинической нейронаркологии.

Приведены данные о латеральной уязвимости полушарий большого мозга при острой и хронической алкогольной интоксикации. Описаны основные варианты латеральной конституции, являющиеся предикторами различных форм пьянства и клинико-динамических особенностей алкоголизма. На основании данных о латеральной нейробиологической организации аффективных нарушений, патологического влечения к алкоголю, психовегетативных абстинентных расстройств предложены методы их коррекции путем направленного изменения межполушарной функциональной асимметрии при помощи субсенсорных раздражителей различной модальности.

Метод латерально-стрессового цветопрограмирования сочетает возможности воздействия на патологические детерминантные системы больных алкоголизмом латерализованных потоков света и психотерапии.

Для врачей-наркологов, психиатров, психотерапевтов.

Клиническая наркология

Книга «Клиническая наркология» представляет собой практическое пособие, в котором отражены основы клиники, диагностики, профилактики и лечения психических и поведенческих расстройств, вызванных употреблением психоактивных веществ (ПАВ), в соответствии с нозологическими классификационными подходами МКХ.

Изложенные диагностические критерии и алгоритмы направлены на формирование основ клинического мышления врача, позволяют быстро и качественно оценить психический статус пациента, определить адекватные профилактическую, терапевтическую и реабилитационную тактики.

Общая и криминальная сексология

В учебном пособии рассмотрены физиологические основы сексуальности, особенности психосексуального развития человека, вопросы нормы и патологии в сексологии, а также профилактики болезней, передающихся половым путем.

В разделе криминальной сексологии освещены проблемы аномалий полового поведения и сексуальных преступлений. Анализируются биологические, социокультурные, психологические механизмы развития аномальной сексуальности, причины и мотивы, побуждающие к совершению криминальных деяний, определены пути профилактики сексуальных преступлений.

Для студентов всех специальностей, психологов, психиатров, сексологов, правоведов, юристов-криминологов и работников правоохранительных органов.

Шизофрения. Клиника, диагностика, лечение

В книге, рассматривается с современных позиций проблемы диагностики шизофрении с применением МКБ.

Данное пособие является попыткой помочь практическим врачам психиатрам, используя отечественную синдромологию, в быстрейшем освоении квалификационных подходах МКБ10 в процессе диагностики и лечения шизофрении.

АКТУАЛЬНЫЕ ВОПРОСЫ СОВРЕМЕННОЙ ПСИХИАТРИИ И НАРКОЛОГИИ

Сборник научных работ

Института неврологии, психиатрии и наркологии АМН Украины и Харьковской областной клинической психиатрической больницы № 3 (Сабуровой дачи), посвящённый 210-летию Сабуровой дачи,

под общей редакцией П. Т. Петрюка и А. Н. Бачерикова

Актуальные вопросы современной психиатрии и наркологии: Сборник научных работ Института неврологии, психиатрии и наркологии АМН Украины и Харьковской областной клинической психиатрической больницы № 3 (Сабуровой дачи), посвящённый 210-летию Сабуровой дачи [Электронный ресурс] / Под общ. ред. П. Т. Петрюка, А. Н. Бачерикова. - Киев–Харьков, 2010. - Т. 5. - Режим доступа: http://www.psychiatry.ua/books/actual.

Петрюк П. Т., Сосин И. К., Бачериков А. Н., Кутько И. И., Петрюк А. П.

Абдряхимова Ц. Б., Бабюк И. А., Шульц О. Е., Найденко С. И.

Бельга Е. А., Кныш А. Е., Дерябина А. П.

Болотова З. Н., Минко А. И., Линский И. В., Мусиенко Г. А., Гольцова С. В.

Бредня В. Ф., Бредня В. В., Бредня Т. С.

Брусиловская Л. И., Брусиловский Ф. С.

Брусиловский Ф. С., Бобошко Т. В., Брусиловская Л. И., Самохвалова Г. А., Брусиловская С. Ф.

Бузик О. Ж., Агибалова Т. В.

Веселовська О. В., Шляхова А. В.

Воробьёва Т. М., Плотников А. Г., Пайкова Л. Н.

Гавенко В. Л., Самардакова Г. А., Мозговая Т. П.

Гавенко В. Л., Кожина А. М., Синайко В. М., Коростий В. И.

Гавенко В. Л., Гайчук Л. М., Хаустов М. Н., Гавенко Н. В., Дёмина О. О., Пономарёв В. И.

Гончарова Е. Ю., Дерябина А. П., Бельга Е. А.

Григорова М. А., Худобин В. А.

Гроховский В. В., Привалова Н. Н., Танцура Л. Н.

Двирский А. Е., Яновский С. С., Двирский А. А.

Дерябина А. П., Бельга Е. А.

Задорожний П. В., Задорожна Т. К., Шамрай В. Г.

Задорожный В. В., Мерчанская О. В., Аборнева Л. И., Юрченко Н. П.

Ибрагимова К. О., Богданова С. Ю.

Казаков В. Н., Табачников С. И., Шульц О. Е., Ивнев Б. Б., Абдряхимова Ц. Б.

Калуцький В. В., Томашевський Ю. В.

Козидубова В. М., Брагин Р. Б.

Кузьминов В. Н., Линский И. В.

Кукурекин Ю. В., Коломиец А. А.

Кукурекин Ю. В., Левченко О. Е., Евтодиев А. А.

Кукурекина Е. Ю., Троян В. Д.

Кутько И. И., Панченко О. А.

Кутько И. И., Подкорытов В. С., Реминяк И. В.

Кутько И. И., Фролов В. М., Рачкаускас Г. С.

Маркозова Л. М., Пайкова Л. Н.

Маркозова Л. М., Туманова В. В., Пайкова Л. Н.

Панченко О. А., Панченко Л. В., Головченко Е. В., Басараб И. Ю.

Петрюк О. П., Петрюк П. Т.

Петрюк П. Т., Зінченко В. І.

Петрюк П. Т., Пелепец А. В.

Петрюк П. Т., Перевозная Т. А., Кузьминов В. Н.

Плотников А. Г., Костерев К. В.

Поддубко Е. Н., Вовк И. Л., Белостоцкая Ж. И.

Рачкаускас Г. C., Акулинин В. Н.

Реминяк В. И., Реминяк И. В.

Реміняк В. І., Реміняк І. В.

Слабунов О. С., Задорожный П. В., Шамрай В. Г., Задорожная Т. К.

Собетов Б. Г., Мусиенко Г. А.

Сонник Г. Т., Животовська Л. В.

Сосин И. К., Волков А. С., Осипов А. А.

Сосин И. К., Мысько Г. Н., Петрюк П. Т.

Сосин И. К., Костерев К. В., Петрюк П. Т., Плотников А. Г.

Стрельцова Н. И., Желдоченко Т. Б., Плотников А. Г.

Титкова А. М., Петрюк А. П., Кутько И. И.

Туманова В. В., Пайкова Л. Н., Маркозова Л. М.

Фролов В. М., Кутько И. И., Пересадин Н. А.

Чуев Ю. Ф., Чайка С. В., Кошевая Т. В., Бражник Л. А., Ильченко Е. П.

Чумак Т. Э., Панченко Л. В.

Чуприков А. П., Багрий Я. Т.

Чуприков А. П., Педак А. А.

Юрченко Н. П., Кузьминов В. Н.

Сборник содержит тезисы докладов научно-практической конференции «Актуальные вопросы современной психиатрии и наркологии», посвящённой 210-летию Сабуровой дачи (Харьков, 2006).

Редакционная коллегия: профессор А. Н. Бачериков , профессор Т. М. Воробьёва , профессор В. Л. Гавенко , профессор А. М. Кожина , профессор В. Н. Кузнецов , профессор И. И. Кутько , профессор И. В. Линский , профессор А. И. Минко , профессор Б. В. Михайлов , профессор В. С. Подкорытов , профессор И. К. Сосин , доцент Р. Б. Брагин , доцент П. Т. Петрюк .

Ответственный за выпуск - А. П. Петрюк .

Чуприков а п педак а а клиническая наркология 2006

Более 1000 полнотекстовых научных публикаций

К ИЗУЧЕНИЮ КЛИНИКИ ПРОСТОЙ ФОРМЫ ШИЗОФРЕНИИ

* Публикуется по изданию:

Петрюк П. Т. К изучению клиники простой формы шизофрении // Журнал психиатрии и медицинской психологии. - 2011. - № 2. - С. 67–73.

Простая форма шизофрении по сравнению с параноидной формой болезни не столь богата яркими отличительными признаками, в связи с чем возникают известные трудности при попытке разграничить характерные для нее симптомы и общие нозологические маркеры шизофрении. Не случайно термин «раннее слабоумие», которым B. Morel обозначил состояния, схожие с простой формой, был в дальнейшем использован основоположником современной шизофренологии E. Kraepelin для обозначения болезни в целом. Тем не менее, после описания O. Diem dementia simplex самостоятельность и клиническое своеобразие простой формы шизофрении признали и E. Kraepelin и E. Bleuler , и многие другие, в том числе отечественные психиатры. Несмотря на мощное влияние коллег из США, где простая форма шизофрении отсутствует в группе шизофренических расстройств основного текста современной американской психиатрической классификации DSM-IV-TM , она сохранена в Международной классификации болезней ICD-10 . Наши наблюдения и наблюдения современных отечественных исследователей подтверждают адекватность классического подхода к распознаванию простой формы шизофрении .

Простая форма шизофрении - нечастое психическое расстройство с преимущественно негативными шизофреническими симптомами, симптомами первого ранга по K. Schneider . Шизофрения данного типа развивается обычно в более позднем возрасте, чем кататоническая и гебефреническая, но раньше, чем параноидная, преморбидно у лиц с контрастными особенностями характера или у робких, пугливых, застенчивых, инфантильных. Она характеризуется постепенным развитием неадекватного поведения и социальной отгороженности, а также неуклонным снижением работоспособности. Чаще эта форма шизофрении начинается постепенно, течение её вялое, медленное, непрерывно-прогредиентное, наступление ремиссии и прекращение процесса разграничить практически невозможно, однако то и другое не исключено, на что указывают многочисленные отечественные и зарубежные исследователи .

Симптоматика проявляется «характерологическим сдвигом» (чёрствость, холодность, потеря интереса к своим занятиям и привязанности к близким). В начальном периоде становления манифестной картины простой формы шизофрении обращает на себя внимание чрезмерная чувствительность, «мимозоподобная» ранимость больных, нарастание вялости, апатичности, равнодушия. Появляется склонность к длительному безделью, больные перестают интересоваться своими делами и целыми днями ничем не занимаются, проводят большую часть времени в постели. Их отличает чрезмерная возбудимость, гротескный эксцентрически-насыщенный пафос, склонность к экзальтированному аффекту. Всё окружающее они воспринимают как нечто грубое, безобразное, причиняющее душевную боль. Реальные краски, звуки, которые для обычных людей являются желанными и необходимыми сенсорными стимулами, в данном случае вызывают протест, стремление уйти в себя, формирование оппозиционного отношения к близким, раздражение и негативизм к проявлениям добросердечия, душевной теплоты. Такие больные нередко «накапливались» среди несостоявшихся художников и поэтов, карикатурно имитирующих различные нонконформистские направления в искусстве. Их творческая продукция характеризовалась фрагментарностью, утрированной стилизацией, символизмом. Отвращение к общению с людьми у этой категории больных сочетается с боязливостью, робостью, застенчивостью, которая обнаруживает микрокататонические черты в виде преходящих задержек в течении ассоциаций и мимолётных эпизодов оцепенения моторики. У этих больных своеобразная гиперестезия проявлялась в беспомощной робости, волнении перед ситуацией, требующей действия, и антипатии к любым переменам. В дальнейшем, на фоне нарастающего эмоционального оскудения, формировались устойчивые аутистические комплексы по типу «капли вина в бочке со льдом» .

В других случаях процесс начинается с общей вялости, лености, угрюмости, замкнутости, подозрительности. Больные становятся негативистичными, сухими, личностно бесцветными, молчаливыми. Эмоциональная тупость нарастает от третирования домашних педантичными капризами до пренебрежения и полного равнодушия ко всем атрибутам обыденной жизни. Вместе со снижением психической активности у этих больных можно отметить нелепые выходки и странные высказывания. Мышление больных постепенно деградирует, становится оторванным от действительности. Постепенное, но прогрессирующее развитие странностей в поведении, неспособность соответствовать требованиям общества, снижение общей продуктивности сопровождается эмоциональным оскудением и парадоксальными реакциями. На этом фоне возникают вспышки раздражительного недовольства, высвобождение низших побуждений, вплоть до крайней жестокости по отношению к себе и близким. Нередко тотальное бездушие больных выражалось в безжалостной жестокости, язвительности, циничном эгоцентризме, деспотичном упрямстве, враждебности к окружающим, вплоть до тяжких криминальных действий. В исходе простой шизофрении стереотипное мышление, апатия и эмоциональная тупость определяют всю картину данного расстройства. Иногда за фасадом этой симптоматики можно было выявить более или менее стойкие псевдогаллюцинации, фрагментарные бредовые расстройства.

Однако наиболее характерным, диахроническим стержневым расстройством простой формы шизофрении является падение психической продуктивности, нарастающая редукция энергетического потенциала. При этом теряется красочность личности, грация пантомимики. Отмечается тенденция к замкнутости, одиночеству, конфузливость, «слабость» аффекта. На этом фоне появлялись неясность и нечёткость мышления, выражавшиеся в тематических соскальзываниях, избыточной вербализации с нагромождением разнообразных определений. У больных проявляется склонность к мудрствованию, резонёрству, противоречивость суждений и неспособность отличать существенное и главное от несущественного, второстепенного. В спонтанных рассказах больных отмечается склонность к накоплению мельчайших подробностей, представляющих значимость для больного. Обращает на себя внимание утрированная формальная правильность и ходульность выражений, обилие вводных конструкций, замедление темпа ассоциативного процесса, угасание громкости речи к концу фраз, сохранность способности к узнаванию юмора. Феноменологически речь выглядела тяжеловесной, неестественной, манерной и сопровождалась неадекватностью обеднённой мимики, отсутствующим взглядом. Характерным является повышение интереса к абстрактным проблемам, находящимся за рамками интересов личности, сумбурное чтение специальной литературы, экскурсы в философию, постановка необычных вопросов. Иногда больные совершают так называемые «безмолвные поступки», которые характеризуются отсутствием обоснованных мотивов и поводов в их поведении. Например, «физическая закалка» у больных приобретает характер своего рода «одержимости» или «ритуала»; нередко больные бросают интеллектуальный труд и переходят на физическую работу . Наплывы мыслей перемешиваются с их задержками, «обрывами». Доминирующие отвлечённо-метафизические представления о грандиозных проблемах, жизненных коллизиях, чрезмерный анализ и сравнение поступков, ошибок, несправедливостей выступают в антитезе «Я - Внешний мир». Нередко возникают контрастные альтернативные представления, иногда проявляющиеся в виде элементов идеаторного автоматизма: параллельности, наплывы мыслей, зачастую носивших характер чуждости, насильственности. Примечательным является отсутствие стремления к реализации своих схем и символических систем, либо всё ограничивается графоманскими трактатами.

В. Н. Краснов указывает, что при простой форме шизофрении отмечают медленное развитие (на протяжении не менее 1 года) трёх признаков:

Отчётливое изменение преморбидной личности, проявляющееся потерей влечений и интересов, бездеятельностью и бесцельным поведением, самопоглощённостью и социальной аутизацией.
Постепенное появление и углубление негативных симптомов, таких как выраженная апатия, обеднение речи, гипоактивность, эмоциональная сглаженность, пассивность и отсутствие инициативы, бедность вербального и невербального общения.
Отчётливое снижение социальной, учебной или профессиональной продуктивности.

При этом галлюцинации или полно сформированные бредовые идеи любого вида отсутствуют, т. е. клинический случай не должен отвечать критериям любой другой формы шизофрении или любого другого психического расстройства. Данные за деменцию или другое органическое психическое расстройство отсутствуют.

А. П. Чуприков, А. А. Педак, А. Н. Линёв подчёркивают, что мышление у больных простой формой шизофрении формальное, аморфное; наблюдаются задержки, исчезновение, наплывы, чувство открытости, неподчиняемости мыслей. Отмечаются неопределённые ипохондрические жалобы. Возможны неврозоподобный и психопатоподобный варианты течения, простое депрессивное запустение в определении E. Kraepelin . В дальнейшем наблюдается постепенное нарастание явлений психического автоматизма и апатико-абулического синдрома («падение энергетического потенциала») вплоть до простого шизофренического дефекта .

Со временем снижается аллопсихический эмоциональный резонанс. Больные испытывают повышенную напряжённость, рассеянность в разговоре, неспособность поддерживать последовательное течение мысли, что приводит к временным перерывам или блокировкам в беседе: создавалось впечатление, что больной постоянно «отсутствует» в беседе либо «сосредоточен», так как он внимательно вглядывается и не моргает. У больных часто возникают затруднения в сохранении константности восприятия собственного психического или соматического «Я» и внешнего мира, что проявлялось в разнообразных психосенсорных расстройствах. Нередко больные сообщают о своеобразных чувствах безжизненности, нереальности, символичности окружающего. Это приводит к коммуникативным нарушениям и усилению аутопсихической ориентации, которая, в частности, была адресована к эндосоматическим восприятиям и обращениям. На этой основе развивались неврозоподобные ипохондрические расстройства, навязчивые нозофобии. При дисморфофобиях больные много времени проводят у зеркала, пытаются формировать своё тело посредством диеты и упражнений. Со временем ипохондричность всё более овладевает такими больными; их образ жизни начинает носить чудаческий тип.

В случае ухода в область грёз и фантазий больные обычно заняты мировоззренческими проблемами, пронизанными мистицизмом, контрастирующими представлениями, разрушением «идеалов». Бедность и дисгармония эмоционального чувства с годами перерастает в эмоциональную тупость. Продуктивная симптоматика в виде отрывочных несистематизированных бредовых идей, транзиторных псевдогаллюцинаций, кратковременных эпизодов возбуждения, кататонических застываний бывает как бы вкраплена в нарастающие дефицитарные расстройства, которые никогда не определяют клиники простой формы шизофрении . Их философские рассуждения бессмысленны и схоластичны. Возникает тенденция к соскальзыванию на побочные ассоциации. Больные отмечают нарушение единства своего «Я». «Во мне живут два человека. Один говорит «делай», другой не разрешает». Наряду с этим отмечается довольно заметное притупление высших эмоций .

Бредовые расстройства и галлюцинации обычно не отмечаются, симптоматика имеет не столь отчётливый психотический характер как при гебефренной, кататонической и параноидной формах шизофрении.

Вместе с этим, как отмечает П. Г. Сметанников , продуктивная психотическая симптоматика у больных простым типом шизофрении возможна в начале заболевания и обычно весьма скудная: в виде кратковременных галлюцинаторных эпизодов и нестойких бредовых идей преследования, отношения, особого значения. В дебюте заболевания она выявляется на короткое время (2–3 недели) и затем редуцируется. Впрочем, в ряде случаев возможны отдельные редкие (исчисляемые днями) «всплески» такой продуктивной симптоматики, существенно не отражающейся на поведении больных. В большинстве же случаев всё ограничивается лишь дебютными продуктивными расстройствами и далее заболевание течёт непрерывно на протяжении многих лет, проявляясь лишь собственно-шизофренической симптоматикой, и завершается специфическим для этого психического расстройства слабоумием, исходным состоянием.

Своеобразием простого типа шизофрении, как видно из её описания, в отличие от других типов шизофрении, является отсутствие продуктивной симптоматики, которая в своей основе, в своих патогенетических механизмах (наряду с собственно патологическим) содержит и защитные тенденции (фазовые состояния, охранительное торможение и др.). Отсутствие продуктивной симптоматики при простом типе шизофрении свидетельствует о безусловном доминировании в патогенезе болезни у таких пациентов собственно-патологических церебральных расстройств и о полной капитуляции в их ЦНС (при развитии заболевания) защитных приспособительных реакций. Не случайно эта форма заболевания является самой злокачественной, всегда ведёт к ослабоумливанию (в той или иной степени) и имеет лишь один - непрерывно-прогредиентный тип течения .

В ICD-10 указанная рубрика сохранена в связи с её продолжающимся использованием в некоторых странах, а также неопределённостью в данных о природе её связей с шизоидными расстройствами личности и шизотипическими расстройствами.

Диагностика простого типа шизофрении достаточно затруднительна, поскольку требует установления в клинической картине больных медленно прогрессирующего развития характерных для резидуальной шизофрении негативных симптомов (уплощение аффекта, утрата побуждений и т. д.), но без сведений о наличии галлюцинаций, бреда или других проявлений более раннего психотического эпизода. При этом в клинической картине должны фигурировать существенные изменения поведения, проявляющиеся выраженной утратой интересов, бездеятельностью и социальной аутизацией.

A. Kalinowski выделяет следующие диагностические критерии простой формы шизофрении: а) снижение активности и инициативы; б) ограничение интересов; в) аутизм; г) нарушение контакта с окружающими людьми, вплоть до самоизоляции; д) формальные расстройства мышления; е) обеднение (побледнение) и неадекватность эмоций; ж) проявления амбивалентности; з) отсутствие чувства психической болезни (критики).

Течение процесса при простой форме шизофрении может быть вялым, доброкачественным, «ползучим» и крайне неблагоприятным, грубо прогредиентным, ведущим к быстрому распаду. Круг симптомов широко варьирует. Согласно данным А. Г. Петровой , занимавшейся комплексным клинико-патофизиологическим обследованием 103 больных с простой формой шизофрении, основным её клиническим проявлением является апатико-абулический синдром, обнаруживающий тенденцию к нарастанию на протяжении всего заболевания. Начальная симптоматика в форме апатико-абулического синдрома у больных простой шизофренией встречалась значительно чаще (70,9%), чем у больных шизофренией в целом (47,7%), начальные же проявления в форме бредовых идей, страхов и галлюцинаций наблюдались реже (17,5% против 30,5%). В отечественной литературе имеются подробные описания крайне инертных, быстро обрастающих ритуалами, лишённых аффективной окраски навязчивых состояний. При простой форме отмечены сенестопато-ипохондрические состояния с выраженными в различной степени сенестопатиями, отличающимися причудливостью, вычурностью, иногда носящие необычный, гротескный характер. У женщин изредка наблюдается истерическая симптоматика в виде фантазирования, истерических припадков, пуэрилизма .

При вялом течении простой формы шизофрении изменения личности наступают постепенно и характеризуются в первую очередь падением психической активности, бедностью аффекта, нарушением приспособления к окружающей среде, снижением уровня притязаний, аутизацией, склонностью к резонёрству.

Грубо прогредиентный тип течения встречается реже. Для него характерен быстрый психический распад. Предшествуют ему нарастающее падение «энергетического потенциала» в понимании K. Conrad , эмоциональная тупость, непродуктивность, часто явления «метафизической интоксикации».

А. В. Снежневский с сотрудниками , отказавшись от выделения простой формы шизофрении, рассматривают описанные выше клинические явления как simplex-синдром, свойственный, по их мнению, разным формам шизофрении с юношеским дебютом. Они выделяют следующие отличительные особенности злокачественно текущей шизофрении, куда, судя по всему, входит и простая форма с грубо прогредиентным типом течения: раннее начало, появление негативных симптомов (ранее продуктивных), быстрое течение, полиморфизм симптоматики, отсутствие её системности и синдромальной завершённости, высокая резистентность к терапии и тяжесть конечных состояний («тупое» или «негативистическое слабоумие» по E. Kraepelin , развивающееся через 1–1,5 года после манифестации). Изложенное выше, согласно данным этих авторов, относится в равной степени к гебефренической, кататонической (люцидный вариант) и ранней параноидной шизофрении. Наблюдения Н. П. Татаренко, В. М. Милявского показывают, что простая форма с грубо прогредиентным типом течения может за несколько лет привести к состоянию полного психического распада.

А. Г. Петровой была установлена зависимость между уровнем сохранности критики со стороны больного к изменениям, происшедшим с его личностью, и тяжестью процесса. Так, у больных с вялым относительно благоприятным типом течения простой формы шизофрении сохранились критическое отношение к болезни и довольно адекватные эмоциональные реакции на неё. У больных с более прогредиентным типом течения процесса имелось лишь «чувство болезни», относившееся, по преимуществу, к соматической сфере. И, наконец, у больных с грубо прогредиентным, наиболее злокачественным типом течения совершенно отсутствовали эмоциональная реакция на болезнь и критическое к ней отношение.

Комплексное исследование больных с простой формы шизофрении с изучением ряда безусловных рефлексов (зрачковый компонент ориентировочной реакции, некоторых широко кортиколизованных вегетативных реакций) и процессов отвлечения и обобщения позволило А. Г. Петровой на общем фоне преобладания реакции торможения установить ряд специфических особенностей простой формы: почти полное отсутствие фазовых явлений, высокая степень торможения безусловнорефлекторных реакций в сравнении с условнорефлекторными и речевыми. Знаменательно то, что характер и общая направленность патологических сдвигов были наиболее отчётливо выражены у больных с полным отсутствием критического отношения к болезни. Данный автор полагает, что выделенные ею клинические группы простой формы шизофрении можно с известным основанием считать стадиями болезни независимого от того, как долго они длятся.

Поскольку психопатологические состояния при простом типе шизофрении довольно трудно поддаются терапии, необходимо учитывать, что приклеивание ярлыка шизофрении может принести больному больше вреда, чем пользы, поэтому необходимо соблюдать осторожность при постановке данного диагноза. Тем более, что простую шизофрению E. Kraepelin относил к редким формам и предполагал, что она может быть начальным этапом развития других форм шизофрении. K. Leonhard и K. Jaspers ставили под сомнение её существование, а T. Bilikiewicz наоборот, считал простую форму шизофрении часто встречающейся и служащей основой для развития других форм заболевания. Вышеизложенные противоречивые данные не позволили американским психиатрам включить её в качестве подтипа шизофрении в национальную классификацию DSM-IV-TM .

Сомнения в обоснованности выделения простой формы шизофрении в какой-то степени смыкаются с указаниями самых авторитетных учёных на большие трудности дифференциальной диагностики простой формы от олигофрении и психотических вспышек на её фоне и от постинфекционного слабоумия и последствий перенесённого в детстве энцефалита . Однако лёгкие случаи олигофрении отличаются равномерной слабостью памяти суждений вплоть до неспособности к абстрактным понятиям при сохранности низших чувств и влечений и адаптационной активности в конкретной ситуации. При простой же шизофрении, напротив, грубо страдает адаптационная активность в конкретной ситуации, выражена чувственная тупость при сохранении памяти и возможности абстрактных суждений, что позволяет отдифференцировать её от олигофрении. Также и при последствиях детского энцефалита, отражающегося, главным образом, на недостаточности памяти и интеллекта, не наблюдается атаксических расстройств мышления и чувственной тупости, а напротив, налицо расторможенность, усиление низших чувств, влечений и повышенная аффективность. И хотя дифференциальная диагностика здесь весьма деликатна, всё же она оказывается практически возможной и, таким образом, не противоречит выделению простой формы шизофрении.

Следовательно, клиническая картина, течение, острота и тяжесть и простой шизофрении, как и шизофрении в целом, чрезвычайно разнообразны, что зависит от многих этиологических и патогенетических факторов, определяется взаимодействием наследственной отягощённости, условий воспитания, типа и структуры личности, актуальной ситуацией возникновения психоза, образования, профессии, жизненного опыта, семейного положения и других факторов, что нуждается в дальнейшем тщательном исследовании.

Morel B. Traite des maladies mentales. - Paris: Masson, 1860. - 258 p.
Kraepelin E. Der psychologische Versuch in der Psychiatrie // Psychologishe Arbeiten. - 1896. - Bd. 1. - S. 1–91.
Diem O. Die einfach demente Form der Dementia praecox (Dementia simplex) // Archive für Psychiatrie. - 1903. - Bd. 37. - P. 111–187.
Kraepelin E. Zur Diagnose und Prognose der Dementia Praecox // Heidelberger Versammlung. - 1898. - № 1. - S. 56.
Kraepelin E. Vergleichende Psychiatrie // Cbl. Nervenheilk. Psychiatr. - 1904. - Bd. 27. - S. 433–469.
Bleuler E. Dementia praecox oder Gruppe der Schizophreniaen // Handbuch der Psychiatrie. - Leipzig–Wien, 1911. - 420 s.
Diagnostic and statistical manual of mental disorders: DSM-IV-TM. - Washington: American Psychiatric Association, 1994. - 886 p.
Международная классификация болезней (10-й пересмотр). Классификация психических и поведенческих расстройств: клинические описания и указания по диагностике / Пер. под ред. Ю. Л. Нуллера, С. Ю. Циркина. - СПб: Адис, 1994. - 304 с.
Сметанников П. Г. Психиатрия: Руководство для врачей. - СПб: СПбМАПО, 1996. - 496 с.
Сметанников П. Г. Психиатрия: Руководство для врачей. - 6-е изд., перераб. и доп. - М.: Медицинская книга, 2007. - 784 с.
Краснов В. Н. Диагностика шизофрении. Этиология шизофрении. Эпидемиология. Клиническая картина и диагностика // Психиатрия: Национальное руководство / Под ред. Т. Б. Дмитриевой, В. Н. Краснова, Н. Г. Незнанова, В. Я. Семке, А. С. Тиганова. - М.: ГЭОТАР-Медиа, 2009. - С. 443–450.
Психиатрия / Под ред. Н. Г. Незнанова и др. - М.: ГЭОТАР-Медиа, 2009. - 512 с.
Schneider K. L. Primare und secundare Symptome bei Schizophrenie // Fortschritte der Neurologie, Psychiatrie, und ihrer Grenzgebiete. - 1957. - Bd. 25. - S. 487–498.
Нисс А. И. Об одном из вариантов простой формы шизофрении в свете психофармакотерапии // Журнал невропатологии и психиатрии им. С. С. Корсакова. - 1976. - Т. 76, вып. 1. - С. 114–121.
Глазов В. А. Шизофрения: клинико-экспериментальное исследование. - М.: Медицина, 1965. - 228 с.
Воскресенский В. А. О псевдоастеническом синдроме в инициальном периоде шизофрении // Журнал невропатологии и психиатрии им. С. С. Корсакова. - 1984. - Т. 84, вып. 1. - С. 70–74.
Воронков Г. Л., Шевчук И. Д., Шелунцов Б. В. Шизофрения // Справочник врача-психиатра / Под ред. Г. Л. Воронцова, А. Е. Видренко, И. Д. Шевчук. - Киев: Здоров’я, 1990. - С. 123–139.
Гулямов М. Г. Психиатрия: Учебник для студентов медицинских институтов и медицинских факультетов университетов. - Душанбе: Маориф, 1993. - 464 с.
Гильбурд О. А. Шизофрения на Севере (этно-культуральные и эволюционные подходы). - Сургут: Дефис, 1998. - 292 с.
Гильбурд О. А. Клинические маркеры и психопатологический фон шизофрении. Сообщение IV: Семиотика простой формы // Таврический журнал психиатрии. - 2004. - Т. 8, № 3. - С. 11–15.
Гильбурд О. А. Социобиология шизофрении. Сообщение 3: Простая форма // Сибирский вестник психиатрии и наркологии. - 2005. - № 2. - С. 16–19.
Гильбурд О. А. Шизофрения: семиотика, герменевтика, социобиология, антропология. - М.: Видар-М, 2007. - 360 с.
Чуприков А. П., Педак А. А., Линёв А. Н. Шизофрения (клиника, диагностика, лечение): Методическое пособие. - Киев: Б. и., 1999. - 126 с.
Семке А. В., Корнетова Е. Г. К вопросу о клинике простой шизофрении // XIII съезд психиатров России: Материалы съезда (г. Москва, 10–13 октября 2000 г.). - М.: Б. и., 2000. - С. 62–63.
Корнетова Е. Г., Корнетов А. Н. Простая шизофрения в фокусе конституционального учения // Журнал психиатрии и медицинской психологии. - 2001. - № 1. - С. 105–109.
Напрєєнко О. К., Кутько І. І. Шизофренія // Психіатрія / О. К. Напрєєнко, І. Й. Влох, О. З. Голубков та ін.; За ред. О. К. Напрєєнка. - Київ: Здоров’я, 2001. - С. 322–352.
Корнетова Е. Г. Простая шизофрения: эволюция клинических представлений // Социальная и клиническая психиатрия. - 2004. - № 1. - С. 106–114.
Обухов С. Г. Психиатрия: Учебное пособие / Под ред. Ю. А. Александровского. - М.: ГЭОТАР-Медиа, 2007. - 352 с.
Психиатрия и наркология: Учебник / В. Л. Гавенко, В. С. Битенский, А. К. Напреенко и др.; Под ред. В. Л. Гавенко, В. С. Битенского. - Киев: Медицина, 2009. - 488 с.
Handbook of Schizophrenia / Eds. H. A. Nasrallah, D. R. Weinberger, F. A. Henns, L. E. Delisi, M. T. Tsung, J. C. Simpson, M. I. Herz, S. J. Keith, J. P. Docherty, S. R. Steinhauer, J. H. Gruzeiler, J. Zubin. - Amsterdam–New York: Elsevier, 1986–1990. - Vol. 1–5. (Every volume about 600 p).
(Gelder M., Gath D., Mayou R.) Гельдер М., Гэт Д., Мейо Р. Оксфордское руководство по психиатрии: В 2 т. / Пер. с англ. - Киев: Сфера, 1997. - Т. 1. - 300 с.; Т. 2. - 436 с.
Sharma T., Harvey P. D. The early course of schizophrenia. - Oxford: University Press, 2006. - 264 p.
The Maudsley Handbook of Practical Psychiatry / Eds. D. Goldberg, R. Murray. - 5 th ed. - Oxford: University Press, 2006. - 256 p.
Джонс П. Б., Бакли П. Ф. Шизофрения / Пер. с англ.; Под общ. ред. С. Н. Мосолова. - М.: Медпресс-информ, 2008. - 194 с.
Kretschmer E. Körperbau und Charakter. - 1 Aufl. - Berlin: Springer, 1921. - 192 s.
Блохина В. П. Мотивация некоторых особенностей поведения больных шизофренией // Вопросы невропатологии и психиатрии и организации психоневрологической помощи: Тезисы и рефераты докладов Запорожской межобластной научно-практической конференции (г. Запорожье, 8–10 октября 1964 г.). - Запорожье: Б. и., 1964. - С. 86–87.
Kalinowski A. Kriteria diagnostyczna i rokowanie w schizofrenii prostey // Psychiatria polska. - 1980. - T. 14, № 5. - S. 497–502.
Петрова А. Г. Некоторые клинико-патофизиологические особенности простой формы шизофрении // Журнал невропатологии и психиатрии им. С. С. Корсакова. - 1964. - Т. 64, вып. 1. - С. 80–84.
Ротштейн Г. А. Ипохондрическая шизофрения. - М.: ГНИИ психиатрии МЗ РСФСР, 1961. - 138 с.
Морозов В. М., Наджаров Р. А. Об истерических симптомах и явлениях навязчивости при шизофрении // Журнал невропатологии и психиатрии им. С. С. Корсакова. - 1956. - Т. 56, вып. 12. - С. 937–941.
Косенко Е. Д. Клиника и течение простой формы шизофрении // Вопросы психиатрии. - 1968. - Вып. 1. - С. 73–78.
Conrad K. Die beginnende Schizophrenic. - Stuttgart: Georg Thieme, 1958. - 315 s.
Снежневский А. В. Симптоматология и нозология // Шизофрения: Клиника и патогенез / Под общ. ред. А. В. Снежневского. - М.: Медицина, 1969. - С. 5–28.
Снежневский А. В. Nosos et pathos schizophreniae // Шизофрения: Мультидисциплинарное исследование / Под ред. А. В. Снежневского. - М.: Медицина, 1972. - С. 5–15.
Татаренко Н. П., Милявский В. Н. Начало, формы, типы течения и исход шизофрении // Шизофрения / Т. М. Городкова, А. Н. Корнетов, С. М. Лившиц и др.; Под общ. ред. И. А. Полищука. - Киев: Здоров’я, 1976. - С. 56–90.
(Kraepelin E.) Крепелин Е. Учебник психиатрии для врачей и студентов / Пер. с нем. - СПб, 1910. - Т. 1. - 468 с.; 1912. - Т. 2. - 578 с.
Leonhard K. Aufteilung der endogenen Psychosen. - Berlin: Akademie-Verlag, 1957. - 526 s.
Jaspers K. Allgemeine Psychopathologie. - Achte unveränd. auflage. - Berlin–Heidelberg–New York: Springer Verlag, 1965. - 748 s.
Bilikiewicz T. Psychiatria kliniczna. - 5-e wyd. - Warszawa: PZWL, 1973. - 936 s.
Осипов В. П. Руководство по психиатрии. - М.–Л.: Госиздат, 1931. - 596 с.
Гиляровский В. А. Психиатрия: Руководство для врачей и студентов. - 4-е изд., испр. и доп. - 1954. - 520 с.
(Bleuler E.) Блейлер Е. Руководство по психиатрии / Пер. с нем. - Берлин: Врач, 1920. - 542 с.
Иванов-Смоленский А. Г. Очерки нейродинамической психиатрии. - М.: Медицина, 1974. - 568 с.