Смысл российского коммунизма Этот призрак… бродит где-то там в Европе, а у нас почему-то останавливается. Виктор Черномырдин Россия - природная империя. Российская империя, СССР, РФ - эстафетные империи российской цивилизации.Вот он, секретный ключик, открывающий тайну

>>История: Реформы

18. Реформы

Общее направление реформаторской деятельности П. А. Столыпина.

Главной задачей, которую ставил перед собой Столыпин-реформатор, было укрепление социальной базы существующего строя. Бурные события начала XX в. убедили его в том, что искренне преданное царской власти поместное дворянство уже не может в одиночку служить ей достаточно надежной опорой.

С другой стороны, не оправдали себя и попытки власти опереться на общинное крестьянство, имея в виду его традиционную аполитичность и веру в <доброго царя>.

Мощное аграрное движение 1905-1906 гг. ясно показало, что основная масса крестьян безоговорочно поддержит власть только в том случае, если получит от нее казенные, удельные и, главное, помещичьи земли. Идти на столь радикальное социально-экономическое переустройство России П. А. Столыпин не мог и не хотел. Он замыслил, оставив в неприкосновенности помещичье землевладение, ублаготворить наиболее зажиточную часть крестьянства за счет основной массы крестьян-общинников. Тем самым правительство как бы убивало одним выстреле двух зайцев - сохраняло старую социальную опору в лице дворян-помещиков и создавало новую за счет <крепких хозяев>.

Не последнюю роль в планах Столыпина играли надежды на то, разрушение общины, появление хозяина-собственника благодарно скажется на хозяйственном развитии деревни, поможет ей поднять уровень производства, вырваться из рутины, характерной дляя общинного земледелия. Рассчитывал Столыпин и на то, что его еформы приведут к изменениям в народной психологии, воспитают уважение к частной собственности, привив тем самым иммунитет к революционной агитации.

Столыпин собирался провести в жизнь все преобразования, намеченные в правительственной программе , опубликованной 25 августа 1906 г. Причем наиболее важные из этих реформ были тесно связаны между собой - аграрная реформа должна была помочь оформлению <крепких хозяев> в сильную социальную группу; реформа местного самоуправления - предоставить им большие возможности для участия в работе земств; реформа средней и высшей школы - демократизировать систему образования в России, сделать ее более доступной для крестьянских детей.

Однако вследствие постоянной оппозиции правых в Государственном совете и царском окружении Столыпину удалось более или менее последовательно провести в жизнь лишь аграрную реформу - да и то лишь потому, что еще свежи были воспоминания о погромах помещичьих усадеб и разделах имений между бунтующими крестьянами. К тому же предложенные Столыпиным преобразования в этой сфере практически никак не затрагивали помещичьих интересов. Дальнейшие же попытки развивать реформаторскую деятельность встречались верхами в штыки.

Аграрная реформа.

Основным направлением реформы, начатой еще во времена революции , было разрушение общины.

В полную силу указ 9 ноября 1906 г. о переходе общинных наделов в частную собственность крестьян-единоличников <заработал> уже в послереволюционной России. Рядом дополнительных указов 1907-1911 гг. правительство ясно определило свои

Цели: не только закрепить за отдельными хозяевами общинные земли, но и покончить с обычной для общины чересполосицей.<Крепких хозяев> нацеливали на превращение своих хозяйств в изолированные друг от друга хутора. Там же, где в условиях чересполосицы крестьянского хозяйства это было невозможно, все равно рекомендовали сводить свои наделы воедино, в отруба, пусть даже и находящиеся в отдалении от крестьянских усадеб.

Местная администрация всеми силами форсировала процесс разрушения общины. За 1907-1914 гг. из общины выделилось 2 млн крестьян (22% всех крестьянских хозяйств). При этом Столыпинскими указами поспешила воспользоваться не только зарождавшаяся сельская буржуазия , которой-давно уже стали обременительны и круговая порука, и постоянные переделы земли. Из общины стала выходить и разоренная беднота, стремившаяся укрепить за собой землю, с тем чтобы продать ее и уйти в город или перебраться в другие, более счастливые места.

Эти <бедняцкие> земли скупались все теми же крепкими хозяевами, которые, таким образом, еще более улучшали свое положение.

Другое направление реформы , также нацеленное на укрепление слоя зажиточных крестьян, было связано с Крестьянским банком. Он служил посредником между помещиками, желавшими продать свои земли, и крестьянами, желавшими их купить.

Банк способствовал переходу части помещичьих земель в руки сельской буржуазии, но ненасильственным путем, в форме купли-продажи, причем на выгодных для помещиков условиях. Крестьянам-единоличникам банк предоставлял на льготных условиях ссуды, необходимые для такой покупки. Если первые два направления аграрной политики Столыпина - разрушение общины и деятельность Крестьянского банка - должны были способствовать укреплению сельской буржуазии, то проблемы, связанные с сельской беднотой, Столыпин надеялся решить с помощью массового переселения. За счет этого он рассчитывал, с одной стороны, ослабить земельный голод в центральных губерниях, с другой - переместить ожесточенную часть населения на окраины России, подальше от помещичьих имений.

Основная масса переселенцев отправилась в Сибирь. Процесс переселения и землеустройства был плохо организован. Сплошь и рядом крестьян бросали на произвол судьбы, значительная часть их, вместо того чтобы утвердиться в качестве самостоятельных хозяев, попала в кабалу к местному кулачеству. Не случайно из трех с лишним миллионов переселенцев более 500 тыс. (около 16%) предпочли вернуться <на пепелище> - в родные края. Пренебрежение власти к <слабым и голодным>, проявленное в этом важном деле, еще больше ожесточило бедноту.

Итоги столыпинской политики.

Не удалось П. А. Столыпину выполнить и свою главную задачу: расширить социальную опору власти за счет зажиточных крестьян. Его реформа, несомненно, значительно усилила эту часть крестьянства. Однако, по мере того как сельская буржуазия росла и крепла, росли и крепли ее аппетиты: удовлетворить их нищей общинной землей, как рассчитывал Столыпин, было невозможно. Кулаки мечтали прибрать к рукам землю своих главных конкурентов - помещиков, и готовы были использовать с этой целью любые средства. Найти компромиссное решение этой проблемы, которое, сохранив для государственной власти поддержку помещиков, привлекло бы к ней симпатии сельской буржуазии, Столыпину не удалось.Очевидно, это вообще была неразрешимая задача.

В 1911 г. П. А. Столыпин был убит в Киеве агентом охранки активистом Д. Богровым. Но еще при жизни главы правительству становилось все яснее, что его политика, на время успокоившая Россию, не могла предотвратить нового революционного взрыва.

Уже в 1910 г. после длительного спада началось заметное оживление забастовочного движения, которое еще больше усилилось в 1911 г. Те же процессы происходили в студенческом движении, в среде демократической интеллигенции. Мощным толчком, многократно усилившим революционные настроения в России, стали события на Ленских золотых приисках: здесь в 1912 г. вспыхнула забастовка, завершившаяся мирным шествием рабочих <к начальству> со своими требованиями. Шествие было беспощадно расстреляно воинской командой. Ленский расстрел вызвал целую волну стачек протеста, в которых участвовало более 300 тыс. человек. В том же 1912 г. начались волнения в армии и на флоте, наиболее серьезным из которых было восстание в Троицких лагерях под Ташкентом.

В последующие годы революционное движение продолжало неудержимо нарастать. За 1913 - первую половину 1914 г. число забастовщиков в фабрично-заводской промышленности составило около 2 млн человек. Усиливалось национальное движение на окраинах - в Закавказье, Прибалтике, Царстве Польском. Страна была охвачена общенациональным кризисом , чреватым новой революцией. В таком безнадежно больном состоянии Россия в августе 1914 г. вступила в первую мировую войну.

1. Подумайте, почему деятельность П. А. Столыпина характеризовали как <бонапартизм>. Вспомните, где и когда появилось это понятие и что оно означает.

2. Сравните аграрные проекты С. Ю. Витте (см. пп 4) и П. А. Столыпина. Почему они не получили поддержки ни у правительства, ни у оппозиционных партий, ни у широких кругов российской общественности, ни у крестьянства?

3. ЭССЕ: Чем вы объясните интерес российской общественности к П. А. Столыпину и его деятельности в конце XX в.?

Левандовский А.А., Щетинов Ю.А. Россия в XX веке. 10 -11 классы. - М.: Просвещение, 2002

Помощь школьнику онлайн , История для 11 класса скачать , календарно-тематическое планирование

Несмотря на благоприятные экономические, идеологические и политические обстоятельства, Столыпин совершил все же ряд ошибок, поставивших его реформы под угрозу провала. Первой ошибкой Столыпина было отсутствие продуманной политики в отношении рабочих. Как показал опыт Пруссии, для удачного проведения консервативной политики необходимо было сочетать жесткие репрессии по отношению к революционным партиям с одновременными усилиями в области социального обеспечения рабочих. В России же, несмотря на общий экономический подъем, за все эти годы не только жизненный уровень рабочих нисколько не повысился, но и социальное законодательство делало свои первые шаги. Закон 1906 г. о десятичасовом рабочем дне почти не применялся, также как и закон 1903 г. о страховании рабочих, получивших увечья на предприятии. Разрешенные профсоюзы находились под бдительным контролем полиции и не пользовались доверием среди рабочих. Между тем количество рабочих постоянно и заметно росло. Новое поколение оказалось весьма благосклонным к восприятию социалистических идей. Очевидно, Столыпин не отдавал себе отчета в значении рабочего вопроса, который с новой силой встал в 1912 г.

Второй ошибкой Столыпина стало то, что он не предвидел последствий интенсивной русификации нерусских народов. Столыпин не скрывал своих националистических убеждений; однажды на заседании Думы он резко ответил польскому депутату, что почитает за "высшее счастье быть подданным России". Он открыто проводил националистскую великорусскую политику и, естественно, восстановил против себя и царского режима все национальные меньшинства. Так например Финляндия стала прибежищем для многих оппозиционеров. Столыпина возмущало, что сейм Финляндии состоял преимущественно из социалистов и либералов. В 1908 г. он безуспешно попытался ограничить полномочия сейма, дважды распускал его, а затем вновь ввел в стране прежние диктаторские методы. к 1914 г. неприязнь финнов к "русским оккупантам" стала повсеместной. Что касается Польши, там ситуация была сложнее, так как отношение поляков к России не было единодушным. Часть поляков пыталась добиться для своей страны большей автономии. Другая часть, требовала полной независимости. Столыпин закрыл польско-язычные школы, а в городах насадил муниципальные учреждения с преобладанием русских служащих. На Украине, где пресса и высшие учебные заведения подверглись насильственной русификации, росло национальное самосознание украинской элиты, основанное на понимании экономического могущества края, ставшего житницей и индустриальным центром всей империи. Царские власти жестоко преследовали украинских националистов, организовавших Союз освобождения Украины и нашедших прибежище в Галиции, входящей в состав Австро-Венгрии. Австрийские власти охотно покровительствовали украинским националистам, желая всячески помешать российским властям в отместку за поддержку в Богемии и на Балканах антиавстрийских настроений малых славянских народов. По тем же причинам тюркские меньшинства на территории Азербайджана, объединившиеся в партию "Муссават" ("Равенство"), решительно пошли на сближение с обновленной после младотюркской революции Турцией. Часть мусульманской интеллигенции татарского происхождения, проживающей на территории Крыма и на Нижней Волге, пыталась возродить тюркско-татарскую цивилизацию, добиваясь ее признания наравне с русской. Царское правительство, естественно, не желало идти на подобные уступки, считая мусульманские народы слаборазвитыми. Оно также поощряло внедрение русских колонизаторов и переселенцев в Среднюю Азию не менее жестко, чем это делали другие европейские государства-завоеватели по отношению к странам Азии и Африки.

Столыпин совершил ошибку и в вопросе об учреждении земств в западных губерниях (1911 г.), в результате чего он лишился поддержки октябристов. Дело в том, что западные губернии экономически продолжали зависеть от польской шляхты. Дабы укрепить в них положение белорусского и русского населения, составлявших большинство, Столыпин решил учредить там земскую форму правления. Дума охотно его поддержала, однако государственный совет занял обратную позицию - классовые чувства солидарности со шляхтой оказались сильнее национальных. Столыпин обратился с просьбой к Николаю II прервать работу обеих палат на три дня, чтобы за это время правительство срочно приняло новый закон. Заседания Думы были приостановлены и закон принят. Однако данная процедура, продемонстрировавшая пренебрежение государственной власти к собственным учреждениям, привела к расколу между правительством и даже самыми умеренными либералами. Самодержавие поставило себя в изоляцию, отныне его поддерживали представители крайне правых националистических кругов. Столыпин же потерял поддержку Николая II, которому явно претило иметь столь предприимчивого министра, обвиненными крайне правыми противниками, пользующимися влиянием при дворе, в желании "экспроприировать всех помещиков вообще" с помощью аграрной реформы.

Образно говоря, политическая смерть Столыпина как реформатора наступила гораздо раньше, чем Д.Г. Богров смертельно ранил его 1 сентября 1911г. в Киевском оперном театре. Об этом свидетельствует тот факт, что пребывание премьер-министра в Киеве начались с оскорблений ему явно давали понять, что он здесь лишний и его не ждали Столыпину не нашлось места в автомобилях в которых следовали царь и его свита. Ему не дали казенного автомобиля председателю Совета министров пришлось искать извозчика. Трагедия Столыпина как реформатора состояла в том, что они не захотели иметь "приказчика, превосходящего их по личным качествам", - с этими словами трудно не согласиться.

С вершины сегодняшнего исторического опыта теперь особенно хорошо видна главная коренная причина банкротства Столыпина.

Органический порок его курса состоял в том, что он хотел осуществить свои реформы вне демократии и вопреки ей. Сначала, считал он, надо обеспечить экономические условия, а потом уже осуществлять "свободы". История повторяется. Как неудивительно, подобная ошибка была совершена значительно позже и совсем в иных исторических условиях. Экономическая реформа Косыгина 65г. провалилась у нас, как мне кажется, точно по той же причине: хотя реформа была хорошо продумана, но осуществить ее хотели не разрушая старого давно прогнившего изнутри режима, который противостоял всем нововведениям и потворствовал всему старому и не нужному. Ее хотели осуществить вне демократии и без демократии. Но ведь на ошибках истории учатся похоже в 65г. про них забыли.

После Столыпина деятельность правительства в 1912-1914 гг. показывала то, что все крупномасштабные реформы будут свернуты. Николай II отказался от сотрудничества с политическими деятелями он окружил себя бездарными людьми, зато разделяющими его взгляды на исторический путь России.

По мнению Г. Попова, существует постоянный парадокс, состоящий в следующем: с одной стороны реформирование России предполагает создание и развитие представительной власти, а с другой, в бесконечных дебатах всех ветвей этой власти начиная с Думы на долгие месяцы “тонут” самые необходимые меры. Этот процесс естественен, он обусловлен самой природой представительной власти: она призвана обеспечить мирное урегулирование интересов различных групп общества, а следовательно, этот процесс не может не быть полным компромиссов и длительным. В стране, где общественная ситуация достаточно благополучна, эти демократические парламентские процедуры играют в целом прогрессивную и положительную роль. Но в эпоху решительных, коренных реформ (тем более в базисе!), когда промедление “равносильно смерти” эти процессы грозят вообще все затормозить.

И Столыпин, и правительство осознавали, что земельная реформа через Думу в какие то приемлемые сроки не пройдет, а то и вовсе “утонет”.

С самого начала она оказалась в центре главных забот Столыпина. Первая Дума своим большинством выдвигала требования, не приемлемые для самодержавия и 8 июля 1906 года была распущена. II Государственная дума была избрана Столыпиным как полигон для будущего бонапартистского курса, хотя выборы происходили по старому избирательному закону. Но резкое ослабление кадетского центра и столь же явное усиление левого крыла уже говорило о том, что возможность соглашения между правительством и Думой стала еще более призрачной. Премьер явно провоцировал Думу на открытые конфликты с правительством, приближая час разгона.

III Государственная Дума, избранная по “бесстыжему” избирательному закону, вышла именно такой, какая ему была нужна, явилось тем инструментом, на котором, как он полагал, ему удастся исполнить свою сольную партию. Главная особенность избирательного закона III июня, помимо его крайнего антидемократизма, состояла в бонапартизме, создании возможности лавирования между правым и левым крылом Думы. Статистический анализ показывает, что большинство мог создать только октябристский “центр”, голосуя со своими правыми или левыми соседями. Таким образом, столыпинский аграрный бонапартизм был завершен и дополнен бонапартизмом политическим, воплощенным в третьеиюньской Думе. Он стал на замену провалившегося цезаризма (с опорой на крестьянство). Это хоть как то сгладило противоречие между правительством и думой.

Надо отметить, что Столыпин несколько раз нарушил закон для осуществления своей политики (быть может, это одна из глубинных причин неудач его реформистского курса...). Так, к примеру, быстро утвердить у царя Указ о земельной реформе стало возможным только благодаря статье 87 Основных законов Российской империи. Эта статья давала право правительству между Думами принимать чрезвычайные указы по неотложным вопросам. Столыпин и воспользовался 87 статьей и утвердил аграрное законодательство сразу после роспуска первой и до созыва второй Дум. При этом он дважды нарушил статью 87 (во-первых аграрное законодательство не было чрезвычайным вопросом, напротив, это был главный вопрос России; во-вторых двухмесячный срок не был соблюден). Таким образом, коренной вопрос об аграрной реформе был решен почти без участия российского парламента и в обход его. Как и в 1861 г., бюрократия обошлась без демократических механизмов.

Николай II одобрил реформу, но не был ее двигателем. Двигателем был сам Столыпин (это, кстати, отличается от ситуации 18-19 века, когда инициаторами реформ выступали императоры) Коль скоро очаг преобразований находился не на ее вершине, то энергия тратилась не только на преобразования сверху вниз, но и на “работу с начальством”. Возникает борьба на два фронта, которая отвлекает ресурсы и изматывает силы. И даже гигантская энергия Столыпина не выдерживала такого порядка проведения реформ.

В абсолютистской монархии, как и любой другой тоталитарной системе очень сложно проводить реформы: старый режим, защищая себя, не позволяет сформироваться силам, заинтересованным в реформах. Он все подавляет. Именно поэтому движущей силой может только сам режим, вернее та его часть, которая решилась на реформы. Итак, реформа с самого начала была ослаблена тем, что ее вело не первое лицо пирамиды власти. Но эта реформа еще более ослабла, поскольку у нее не было и достаточной поддержки в обществе. Столыпин во многом переоценил активность той части крестьян, которая хотела разбогатеть. Богатые крестьяне еще не стали в селе самостоятельной силой. Соответственно, они не смогли стать опорой столыпинской реформы. В перспективе, конечно, слой самостоятельных крестьян фермеров стал бы мощным фактором политической жизни России. Но это в перспективе. А в начале все зависит от активности ее инициаторов. Однако длительным начатое сверху быть не может успех реформ зависит от быстрого формирования их социальной базы. Столыпин так и не сумел найти способ, который позволил бы начатой сверху силами бюрократии аграрной реформе опереться на активность крестьянства. Оно, к сожалению, оставалось лишь материалом, который реформировали. Лишенная социальной опоры, столыпинская реформа оставалась комплексом административных мер. А в политической жизни страны по-прежнему действовали силы, выступавшие против реформы и справа, и слева. В этой социальной и политической изоляции состоит, кстати, главное отличие реформы 1906 г. от реформы 1861 г.

Крах столыпинской реформы, невозможность срастить тоталитаризм и авторитаризм с самостоятельностью, крах курса на крестьянина фермера стал уроком для большевиков, которые предпочли опереться на колхозы.

Путь Столыпина, путь реформ, путь предотвращения октября 17 года был отвергнут и теми, кто революции не хотел, и теми, кто к ней стремился. Столыпин понимал и верил в свои реформы. Он был их идеологом. Это сильная сторона Столыпина. С другой стороны, Столыпину, как и любому человеку, свойственно было ошибаться. При соотнесении различных аспектов столыпинских реформ с современной российской действительностью следует помнить как о той пользе, которую можно извлечь из данного исторического опыта, так и о тех ошибках, что помешали успешному проведению в жизнь реформ Столыпина.

Основы новой аграрной политики российского правительства были разработаны еще в самом начале XX века в 1902 г. ”Особым совещанием” C.Ю. Витте, предложившим разрешить свободный выход из общины всем желающим крестьянам. В мае 1906 г. Съезд дворянских обществ продиктовал Столыпину уже комплекс мероприятий: разрешить крестьянам свободно выходить из общины, продавать свои наделы, ввести свободное переселение на окраины. Это было фактически предложение новой аграрной политики, которая бы явилась глубочайшим сдвигом в сторону капиталистических поземельных крестьянских отношений в деревне и создала бы для царского правительства более широкую социальную базу из числа крестьян, перешедших от “общинного владения землей к индивидуальному”. Само уничтожение общины мыслилось не в форме принуждения, а путем снятия препятствий, “которые ныне поставлены законом для сохранения общины”. Вопрос о судьбе помещичьего землевладения был пока обойден стороной.

Таким образом, вдохновителем нового курса царского правительства был С.Ю. Витте, но его деятельность в этом направлении ограничилась лишь идеями, проектами и записками, а дело претворения их в жизнь досталась П.А. Столыпину уже в условиях начавшейся в России революции и бушующего пожара крестьянских выступлений в деревне.

Реформаторы в царском правительстве прекрасно понимали, что традиционная сельская община в России является одним из главнейших тормозов капитализации сельского хозяйства и перевода его на рельсы товарного производства, ориентированного на рынок. Такой курс характеризуется как “рыночный”, объективно буржуазный курс реформаторского крыла в правительстве. Русская крестьянская община, сохранившаяся в деревне со средневековья, выступала в это время как организм общественной жизни деревни, нивелирующий социальные отношения внутри крестьянства, тормозивший социальное и имущественное расслоение крестьян-общинников, консервирующий натуральное нетоварное хозяйство с его архаичными формами землепользования и землеустройства. П.А. Столыпин видел главную причину отсталости сельского хозяйства России в чрезвычайно примитивном и нерациональном строе общинного землевладения с его чересполосицей крестьянских наделов, их раздробленностью и распыленностью, принудительным трехпольем и низкой урожайностью крестьянских полей. Средневековая община сковывала частную инициативу наиболее даровитых и хозяйственных крестьян своей уравниловкой и невозможностью выделиться из нее с личным земельным участком. В общинах постоянно практиковались переделы земельных участков и коллективная обработка земли. Крестьянин-общинник являлся в стране фактически человеком “второго сорта”, так как он не имел права уйти по своему желанию из своего территориального “крестьянского мира” и был во всем зависим от него. Это создавало в деревнях европейской части России, прежде всего, огромный переизбыток сельского населения и искусственно тормозило рост численности городского населения в целом, и, в частности, рабочих, занятых в промышленном производстве. В самой общине такое положение приводило к массовому обезземеливанию крестьян, к росту численности практически “лишнего” пауперизированного деревенского населения, живущего порой за счет работающих общинников и по сути дела являющегося неспокойным “бунтарским” и даже криминальным элементом. Да и отпускаемые из общин крестьяне в силу своей крепостной зависимости от “крестьянского мира” не могли быть полноценными городскими жителями. Уравнительные тенденции в общине лишали наиболее предприимчивых ее членов стимулов к увеличению производительности труда, к освоению и внедрению передовых агрономических приемов и новой сельскохозяйственной техники. Таким образом, происходила консервация архаических форм хозяйствования.

Это вызывало нравственную, а порой и физическую деградацию части крестьянства, выражавшейся в довольно широком распространении в деревнях России такого явления как пьянство, в общем снижении культурного уровня российского крестьянина. В связи с аграрным перенаселением российской деревни среди безземельного и малоземельного крестьянства широкое распространение получило требование нового передела земли и отчуждения ее у помещиков. Хотя следует заметить, что это требование не было чуждо и более зажиточным слоям деревни. Это и послужило основной причиной крестьянских выступлений во время революции 1905-1907 гг., в которой аграрный вопрос стоял с особой остротой. Дабы ликвидировать социальный конфликт в деревне, правительство во главе со Столыпиным и предприняло ряд мер с целью реформировать аграрный сектор экономики. 5 декабря 1908 г. на заседании Государственной Думы П.А. Столыпин приоткрыл истинную цель нового законодательства, сказав, что правительство делает ставку “не на убогих и пьяных, а на крепких и сильных”, которые и “станут преградой для развития революционного движения среди крестьян”.

Свою реформу Столыпин рассматривал как борьбу с теми тенденциями, которые порождают революционное брожение среди крестьянства и способствуют успеху агитации в деревне революционных партий левого социалистического толка. Стержнем реформы Столыпина являлось разрушение традиционной крестьянской общины и создание большого количества частновладельческих, уже по существу фермерских хозяйств, ориентированных на производство продукции для продажи на внутреннем и мировом рынке. Это была политика, основанная на широком лавировании царизма между различными социальными силами российской деревни, получившая название аграрного бонапартизма и обусловленная развитием капиталистических отношений в сельском хозяйстве России. В рамках этой реформы предполагалось проводить активную переселенческую политику, чтобы ликвидировать аграрное перенаселение в Центральном регионе России и заселить необжитые районы Сибири, Дальнего Востока и Казахстана.

Как отмечает в своем исследовании С.Г. Пушкарев, П.А. Столыпин исходил из того факта, что дележка помещичьих земель между крестьянами могла бы лишь в незначительной степени увеличить площадь крестьянского землепользования и не решила бы проблему безземелья и малоземелья в корне. Поэтому он активно выступал против решения земельного вопроса в России путем немедленного насильственного отчуждения помещичьих владений и уравнительного перераспределения земли, которое предлагали депутаты Государственной Думы от оппозиционных левых партий и фракций (эсеры, меньшевики, большевики и т.д.). Столыпин обосновывал свою позицию по данному вопросу соответствующими фактами. К 1905 г. в руках дворян оставалось лишь 53 млн. десятин земли; почти половина дворянских земель перешла в руки других сословий, больше всего 26 млн. десятин - в руки крестьян и крестьянских товариществ (покупавших дворянские земли с помощью Крестьянского банка), затем в руки купцов и торгово-промышленных компаний - 16 млн. десятин. Присчитывая покупные крестьянские земли к надельным, получим площадь крестьянского землевладения в 1905 г. 165 млн. десятин против 53 млн. десятин дворянских и учитывая при этом, что 155 млн. десятин принадлежало казне и “учреждениям” - уделам, церкви и монастырям. С другой стороны, многие из сохранившихся дворянских имений вели “культурное” сельское хозяйство и являлись крупными поставщиками хлеба на внешний и внутренний рынки, поэтому их раздробление с точки зрения общих интересов национального хозяйства было бы скорее ущербом, чем пользой, к тому же много помещиков сдавало свою землю крестьянам в аренду.

Сохранение жестких общинных традиций имело и другие последствия - оно перевело развитие капиталистических отношений в разряд развивающихся как бы подспудно в обход структур общины. Отмечается стихийность и деформированность функционирования складывающихся мелкотоварных экономических связей. Они развивались как бы “скрытым” образом. Вместе с этим общинные традиции замедлили экономическое раскрепощение состоятельной части сельского населения, так называемых кулаков. Конечно, кулачество начало выкупать земли, брать в аренду инвентарь, использовать на сезонных работах крестьян-батраков и беднейших малоземельных общинников, давать им деньги в долг, чтобы они могли продержаться до будущего урожая. Для того чтобы скорее добиться перехода к современным формам хозяйствования, необходимо было не только ослабить давление со стороны общины, но и заменить ростовщиков более или менее слаженной банковской системой. Расширение железнодорожной сети должно было активизировать товарообмен, что привело бы к решительному увеличению городского потребительского рынка. Однако большинство русских городов все еще являло собой нагромождение бедных предместий вокруг скудных торговых центров, население которых увеличивалось на зимний сезон в связи с наплывом крестьян, ищущих временную работу, и уменьшалось с наступлением весны, когда они возвращались в деревню, с которой были тесно связаны. Тем самым сохранялась узость внутреннего рынка, средним производителям часто затруднительно было продавать свою продукцию в городах. На рубеже веков в России, по сути дела, еще не сложился устойчивый средний слой сельского общества, который бы стабилизировал общественную обстановку в деревне.

В силу того, что в тогдашнем российском обществе преобладающее большинство составляло деревенское население, аграрная реформа с неизбежностью отозвалась бы и на других сферах Российской империи. Поэтому меры принимаемые столыпинским правительством в области аграрных преобразований сочетались с шагами в отношении прочих важнейших сторон жизнедеятельности общества. Так по этому поводу обращает внимание В.О. Ключевский, современник Столыпина: “Одновременно с Японской войной частью под ее влиянием был возвещен и поставлен на очередь ближайшего будущего ряд “крупных внутренних преобразований”, имевших продолжить дело уравнения сословий и подготовки их к совокупному участию в управлении. Высочайший указ Сенату от 12 декабря 1904 г., возвещая эти преобразования, на первом месте повелевает особому совещанию по важнейшим вопросам, чтобы работы его привели законы о крестьянах, как полноправных свободных сельских обывателях, к объединению с общим законодательством империи”. Далее идет перечень мероприятий, необходимых к исполнению: расширение участия земских и городских учреждений в решении местных вопросов, уравнение перед судом лиц всех сословий, государственное страхование рабочих, пересмотр применения исключительных законов, устранение излишнего стеснения печати.

А.Я. Аврех также описывает деятельность Столыпина на широком фоне политической жизни, в тесной связи с окружавшими его течениями и группировками, в его взаимоотношениях с царем, Думой, Государственным Советом, черносотенцами, либералами и т.п. Центральным звеном здесь является Дума - главный механизм проведения реформ. Анализ первого в истории страны парламентского опыта позволил автору раскрыть суть задуманных Столыпиным реформ, его позицию и ее эволюцию, установить причины трудностей проведения столыпинского курса в жизнь. Отмечено доминирующее место, которое было отведено думским прениям относительно реформаторского курса П.А. Столыпина: участие представителей крестьянства в политической жизни страны, бюджет, аграрная политика, рабочий вопрос, национальный вопрос.