Сквернословие - оружие массового поражения. Виноградов С. Сквернословие

В современном мире, кажется, нет таких людей, которые не использовали бы хоть изредка нецензурную лексику в своей речи. Но раньше употребление бранных слов считалось явным признаком бескультурья, и поэтому редко можно было бы услышать нецензурные слова от умных, культурных, воспитанных людей, нежели сейчас. Автор данного для анализа текста задумывается над проблемой того, является ли сквернословие культурной катастрофой.

Виноградов размышляет над тем, что каждый человек, независимо от его умственного и духовного развития, может позволить в своей речи под воздействием эмоций употреблять бранные слова, но также отмечает, что именно привычное сквернословие свойственно людям с низким уровнем культуры.

В произведении А. Н. Островского "Гроза", Дикой- образец сквернословия. Он со всеми разговаривает грубо, употребляя в речи нецензурные слова. И важно отметить, что это человек, чье духовное развитие на очень низком уровне.

Так же в комедии Д. И. Фонвизина "Недоросль" госпожа Простакова- грубая, невежественная, некультурная женщина.

Внимание!
Если Вы заметили ошибку или опечатку, выделите текст и нажмите Ctrl+Enter .
Тем самым окажете неоценимую пользу проекту и другим читателям.

Спасибо за внимание.

Полезный материал по теме

• По тексту С.Виноградова «Одной из примет постигшей нас культурной катастрофы...»(Проблема влияния сквернословия на человека)

Одной из примет постигшей нас культурной катастрофы стало сквернословие. Оно гнездится не только в группках тусующихся тинэйджеров, и давно уже перестало быть «лингвистической прерогативой» пьяного грузчика в овощном магазине. Матерщина свободно и горделиво льется в коридорах и курилках престижных вузов, со сцены и экрана, со страниц нашей печати. Глубоким анахронизмом стало правило «не выражаться при дамах»: мат ныне неизбирателен по полу, и некоторые «дамы», особенно в нежном возрасте, способны заткнуть за пояс иного бомжа. Обвальное сквернословие вообще, по-видимому, спутник кризисных времен. Историк и мыслитель XVII века дьяк Иван Тимофеев среди пороков и грехов, которые привели к едва не погубившей Россию Смуте, упоминал не только ложь, лицемерие, дерзость клятвопреступлений, потерю любовного союза, ненасытное сребролюбие, безмерное употребление вина и обжорство, но и «зловонное произношение языком и устами матерных скверных слов». Конечно, было бы упрощением, говоря о сквернословии, все сводить к социальным или к идеологическим причинам. Инвективная (оскорбительная) и непристойная (выходящая за рамки принятого) лексика существует во многих языках и культурах. Именно из слов такого рода складывается лексический состав сквернословия, или мата. Это относительно небольшая («грязная дюжина», как говорят англичане) и замкнутая группа слов и выражений, на употребление которых в культурном сообществе накладывается табу. В эту группу входят наименования частей человеческого тела, прежде всего гениталий (так называемая лексика «телесного низа»), физиологических отправлений, полового акта, а также производные от них слова. Сюда же относятся некоторые оскорбительные лексемы наподобие слова, в своем основном значении служащего названием распутной женщины, но чаще используемого все-таки в междометной функции – при выражении всей гаммы человеческих эмоций: гнева, возмущения, изумления и даже восторга. Вокруг русского мата в обыденном сознании сложился целый ряд мифов. Самый устойчивый из них – представление о том, что наиболее циничные ругательства появились в период татаро-монгольского ига и привнесены в русский язык именно ордынцами. Это неверно: корни большинства нецензурных слов имеют общеславянское или даже индоевропейское происхождение. Кстати, имея столь древнюю историю, лексика, которая сегодня входит в зону табуирования, далеко не всегда осознавалась как неприличная. Например, одно из самых распространенных в наши дни ругательств – нецензурный синоним проститутки и производные от него слова свободно проникали в книжные источники еще в конце XVII века. Однако постепенно эти слова стали восприниматься как «срамные» и в 1730 году, как говорят специалисты, были запрещены в книжных источниках чуть ли не специальным указом. Второй миф, в чем-то противоположный первому, – убеждение в особом пристрастии к мату именно русских. Мол, уже в глубокой древности наши предки не могли обойтись без соответствующей лексики даже в ритуальных действиях, даже в свадебных обрядах. Действительно, у восточных славян, как, впрочем, и у других народов, в языческие времена существовал культ плодородия, вера в мистический брак земли и неба как источник урожая. Да, на русских свадьбах пели так называемые корильные песни, в которых содержались ритуальные оскорбления жениха (чтобы не пришлось избраннице корить его в будущей жизни), часто, на наш современный взгляд, непристойные. Естественно, подобные представления и ритуалы по необходимости должны были иметь свой особый словарь – однако тогда входящие в него слова не воспринимались как неприличные. И только по отношению к более поздним временам, когда с принятием христианской культуры на лексику «телесного низа» был наложен запрет, можно говорить о ритуальном сквернословии, которое бытовало еще в прошлом столетии. Например, русский крестьянин, отпугивая нечистую силу, совсем не обязательно осенял себя крестным знамением, но, веря в то, что «черт матюгов боится», мог для «обереги» использовать нецензурную лексику. В наши дни сквернословие существует в разных проявлениях, как бы выступает в нескольких ипостасях. Прежде всего – это привычное сквернословие, свойственное людям с невысоким уровнем культуры. В этом случае матерные слова и выражения для человека, который их употребляет, никак (или почти никак) не отмечены, они входят в обычные словесные ряды их лексико-фразеологического тезауруса (словаря) и используются, можно сказать, автоматически – и как единицы именования соответствующих предметов и действий, и как междометия, выражающие разнообразные чувства, и как балластные наполнители речевого потока (подобно тому, как некоторые другие люди поминутно говорят: вот, так сказать, значит). Привычный мат – это абсолютное и законченное проявление бескультурья. Хотя он и связан с уровнем образования, но не напрямую: я, например, знал крестьян, за плечами которых было два класса церковноприходской школы, но для которых матерное слово было столь же противоестественно, как лень или плохая работа; в то же время мне известны привычно и уныло матерящиеся студенты, инженеры и врачи. Основная среда формирования привычного сквернословия – семья, основная причина – культурный вакуум, царящий в ней. Поэтому сквернословие так устойчиво: ребенок, который ежедневно слышит, как его родители «ласкают» друг друга забористым словом, почти наверное вырастет «матерноговорящим» и передаст эту привычку своим детям. Широко распространено так называемое аффективное сквернословие. Оно связано с выражением какого-либо чувства и обычно является эмоциональной реакцией человека на ситуацию, слова или поведение других людей, даже на собственные действия (кто-то, наверное, легко вспомнит слова, которые он произносит или хочет произнести, когда, изо всех сил ударяя молотком по гвоздю, попадает себе по пальцу). Часто, хотя и не всегда, аффективный мат представляет собой оскорбление. Кстати, существует точка зрения, согласно которой именно возможность снятия сильного психофизического напряжения за счет употребления запретной лексики как раз и является основной причиной ее существования. Причем чем сильнее табу, тем большую эмоциональную разрядку приносит нарушение запрета. Поэтому, дескать, в разных культурах создаются и, естественно, табуируются оскорбления того, что является священным или жизненно важным для данного этноса: у русских это оскорбление матери (в славянских культурах ценится родство по материнской линии), у католиков – Мадонны и т.д. Наиболее оскорбительное выражение, бытующее у чукчей и эскимосов, можно перевести примерно так: «Ты – неумеха». Английский медицинский журнал прошлого столетия писал: «Кто первым на свете обругал своего соплеменника, вместо того чтобы дубиной раскроить ему череп, тем самым заложил основы нашей цивилизации; ведь если вы кому-то наступили на мозоль, он вас или ударит или обругает, то и другое одновременно вряд ли возможно». Хотя последнее утверждение весьма сомнительно, мат как разновидность аффективного поведения реально существует. Но и он, разумеется, находится за пределами «культурной рамки» общения. Кстати, это хорошо понимают и сами носители языка, причем далеко не только самые интеллигентные из них. В результате предпринимаются попытки (это характерно и для детской среды) вытеснить нецензурные слова, заменить их другими. Именно в этом причина распространения слова блин в своеобразной междометной функции: «Вот, блин, опять не получается». И, хотя здесь присутствует явный и нескрываемый фонетический намек на «первоисточник», это все же не грязное ругательство. Еще одно из проявлений сквернословия – намеренный эпатаж, вызов обществу, потуги разрушить общепринятые правила приличия. Диапазон этой разновидности мата весьма широк – от элементарного лингвистического хулиганства, надписей на заборах и в туалетах до манерно-циничных (на публике) выступлений некоторых представителей интеллигенции и, так сказать, произведений искусства – книг, кинофильмов, спектаклей. Да, в текстах великой русской литературы немало строк и строчек, где соответствующие слова даже в академических изданиях стыдливо заменялись отточиями. Но разве есть что-нибудь общее между ними и матом в угоду моде, для создания ореола скабрезной скандальности или просто потому, что иначе говорить не умеют? Мат – это, увы, объективная суровая реальность. Отчетливо осознавая это, должны ли мы занять безучастную позицию? Вряд ли. Ведь сквернословие не только оскорбляет других людей, но и разрушающе действует на самого человека: мат как бы становится частью его менталитета. Человек начинает смотреть на мир сквозь сетку, узлы которой связаны из матерных слов, и мир этот удручающе примитивен, поскольку все многообразие жизни низводится в нем до простейших отправлений. Нет и не может быть каких-то универсальных рецептов излечения от сквернословия. Ясно одно: это возможно только при значительном (на порядок, на несколько порядков) повышении культурного уровня как общества, так и отдельного человека. Не нужно тешить себя иллюзиями: спившегося люмпена или проститутку с площади трех вокзалов никто не научит говорить на другом языке. Но многое можно сделать в микроколлективе – в классе, студенческой аудитории и особенно в семье. Давайте будем нетерпимы к сквернословию – наложим на него полный и не подлежащий обсуждению запрет. С. Виноградов, кандидат филологических наук

Он рассказывает о том, в настоящее время матерные слова и выражения часто используются человеком автоматически. Сквернословие становится постоянным спутником людей и «существует в разных проявлениях». С одной стороны, оно является признаком» бескультурья», а с другой стороны, «эмоциональной реакцией человека на ситуацию, слова или поведение других людей». Также, по мнению автора, люди используют мат как вызов обществу, не задумываясь при этом об его отрицательном влиянии на них самих.

С.Виноградов утверждает: «сквернословие не только оскорбляет других людей, но и разрушающе действует на …человека». Это выражается в том, что «мат становится частью его менталитета»: он «начинает смотреть на мир сквозь сетку, узлы которой связаны из матерных слов, и мир этот удручающе примитивен, поскольку все многообразие жизни низводится в нем до простейших отправлений». Избавиться от этого явления очень сложно, но возможно «при значительном повышении культурного уровня как общества, так и отдельного человека», воспитанием которого нужно заниматься в микроколлективе.

Сквернословие препятствует духовному развитию человека, пагубно влияет на его речь, которая является показателем его поведения, характера и интеллекта.

Вспомним известную повесть М.А.Булгакова «Собачье сердце». Главный герой – искусственно созданный человек, который в своей речи использует много матерных слов. Он наглый, эгоистичный и агрессивный. Его поведение и речь отражают его характер. Общаясь с другими людьми, он ведет себя грубо и фамильярно, глупо шутит и говорит разную чепуху. С каждым днем герой все больше и больше меняется, духовно деградируя: ворует, пьет, оскорбляет и бьет людей, убивает животных, доносит на профессора, который его создал.

В повести Павла Санаева «Похороните меня за плинтусом» главная героиня, бабушка, разговаривая со внуком Сашей, постоянно использует нецензурные слова. Она оскорбляет мальчика, унижает его достоинство. Когда герой рассказывает родителям своего одноклассника про те ругательства, которые употребляет бабушка, то они запрещают своему сыну общаться с мальчиком и не верят в правдивость его слов. Саша мечтает уйти от бабушки, совместное существование с которой для него мучительно, и хочет переехать жить к маме, не оставляющей попыток забрать сына к себе.

Таким образом, сквернословие отрицательно воздействует на людей. Оно влияет на их психику, характер, поведение, ведет к оскудению их речи и духовной деградации.

Обновлено: 2018-03-31

Внимание!
Если Вы заметили ошибку или опечатку, выделите текст и нажмите Ctrl+Enter .
Тем самым окажете неоценимую пользу проекту и другим читателям.

Спасибо за внимание.

Одной из примет постигшей нас культурной катастрофы стало сквернословие. Оно гнездится не только в группках тусующихся тинейджеров и давно уже перестало быть «лингвистической прерогативой» пьяного грузчика в овощном магазине.

Сочинение

В интернете, на телевидении, радио и даже в печатных изданиях и книгах все чаще можно найти следы сквернословия.

В данном тексте С.И. Виноградов заставляет нас задуматься над вопросом: «Нужно ли считать сквернословие культурной катастрофой?».

Анализируя проблему, автор рассуждает над тем, почему в современном обществе «матершина свободно и горделиво льется» повсеместно и отовсюду. Писатель приводит в пример различные виды сквернословия и анализирует его ипостаси, показывая тем самым, насколько глубоко устоялся этот бич общества. Писатель говорит и о том, что, в отличие от прошлых лет, в настоящем времени матом не брезгуют уже и дамы, и высокие, образованные слои общества. Поэтому главной причиной распространения сквернословия автор называет семью и воспитание, ведь из «матерноговорящей» среды априори не может выйти человек, не имеющий в своем лексиконе матерных слов.

Автор считает, что мат – главный признак бескультурья, ведущий к культурной катастрофе. Он деструктирует общество изнутри, разлагает менталитет народа, его язык и моральный облик. Мир человека, который чистой и правильной речи предпочитает мат, примитивен и удручающ, и это не может не наводить на грусть. И, заботясь о нашем будущем, мы не должны быть терпимы к мату, а обязаны наложить на него полный запрет.

Я полностью согласна с мнением С.И. Виноградова и тоже считаю, что мат нужно искоренить из современного общества, потому что речь человека – это отражение его сознания и интеллекта, нравственности и духовности, а сквернословие – признак примитивного сознания человека.

В романе Д. И. Фонвизина «Недоросль» автор через реплики героев передает нам их суть и глубину их духовного мира. Так, передавая образ одной из главных героинь, госпожи Простаковой, он использует в её репликах бранные и сквернословные выражения, что характеризует её как женщину грубую и недалекую, невежественную и наглую. Позже мы узнаем, что и вся семья Простаковых общается друг с другом на таком же языке. В этой ячейке общества царит грубость и невежество, Простакова с ужасным самодурством общается со своими крепостными, что свидетельствует о полной её бездуховности. Не удивительно, что апогеем всей этого ситуации стал Митрофанушка – достойный сын своей матери, бездуховный, невежественный и грубый предатель.

Подобным образом характеризует персонажей и А.Н. Островский в драме «Гроза». Два персонажа, Кабаниха и Дикой, используют в своей речи множество скверных, бранных слов, автор показывает их как людей невежественных, умом не наделенных и пустых. Своей речью, своим поведением, вечными попреками и бранью они донимают своих близких и не дают им нормально существовать. Кабаниха – властный, своенравный самодур, стремящийся к вечному унижению близких, а Дикой – образец безнравственного и грубого сквернослова, и оба они составляют в произведении «Темное царство», которое уверенно заполоняло и продолжает заполонять общественность.

Таким образом, можно сделать вывод, что наличие матерных слов в лексиконе является признаком бескультурья человека, его нравственной и духовной нищеты. Сквернословие поистине бич современного общества, ведущий к культурной катастрофе.

Историк и мыслитель ХУІІ века, дьяк Иван Тимофеев, среди пороков и грехов, которые привели к едва не погубившей Россию Смуте, упоминал не только ложь, лицемерие, дерзость, клятвопреступления, потерю любовного союза, ненасытное сребролюбие, безмерное употребление вина и обжорство, но и "зловонное произношение языком и устами матерных скверных слов". Конечно, было бы упрощением, говоря о сквернословии, все сводить к социальным или идеологическим причинам.
Инвективная (оскорбительная) и непристойная (выходящая за рамки принятого) лексика существует во многих языках и культурах. Именно из слов такого рода складывается лексический состав сквернословия или мата. Это относительно небольшая ("грязная дюжина", как говорят англичане) и замкнутая группа слов и выражений, на употребление которых в культурном сообществе накладывается табу.
В эту группу входят наименования частей человеческого тела, прежде всего гениталий (так называемая лексика "телесного низа"), физиологических отправлений, полового акта, а также производные от них слова. Сюда же относятся некоторые оскорбительные лексемы, наподобие слова, в своем основном значении служащего названию распутной женщины, но чаще используемого все-таки в междометной функции - при выражении всей гаммы человеческих эмоций: гнева, возмущения, изумления и даже восторга.
Вокруг русского мата в обыденном сознании сложился целый ряд мифов. Самый устойчивый из них - представление о том, что наиболее циничные ругательства появились в период татаро-монгольского ига и привнесены в русский язык именно ордынцами. Это неверно: корни большинства нецензурных слов имеют общеславянское или даже индоевропейское происхождение. Кстати, имея столь древнюю историю, лексика, которая сегодня входит в зону табуирования, далеко не всегда осознавалась как неприличная.
Например, одно из самых распространенных в наши дни ругательств - нецензурный синоним проститутки и производные от него слова свободно проникали в книжные источники еще в конце ХУІІ века. Однако постепенно эти слова стали восприниматься как "срамные", и в 1730 году, как говорят специалисты, были запрещены в книжных источниках чуть ли не специальным указом. Второй миф, в чем-то противоположный первому, - убеждение в особом пристрастии к мату именно русских.
Мол, уже в глубокой древности наши предки не могли обойтись без соответствующей лексики даже в ритуальных действиях, даже в свадебных обрядах. Действительно, у восточных славян, как, впрочем, и у других народов, в языческие времена существовал культ плодородия, вера в мистический брак земли и неба как источник урожая.
Да, на русских свадьбах пели так называемые "корильные песни", в которых содержались ритуальные оскорбления жениха (чтобы не пришлось избраннице корить его в будущей жизни), часто, на наш современный взгляд, непристойные. Естественно, подобные представления и ритуалы по необходимости должны были иметь свой особый словарь - однако тогда входящие в него слова не воспринимались как неприличные.
И только по отношению к более поздним временам, когда с принятием христианской культуры на лексику "телесного низа" был наложен запрет, можно говорить о ритуальном сквернословии, которое бытовало еще в прошлом столетии. Например, русский крестьянин, отпугивая нечистую силу, совсем не обязательно осенял себя крестным знамением, но, веря в то, что "черт матюгов боится", мог для "обереги" использовать нецензурную лексику.
В наши дни сквернословие существует в разных проявлениях, как бы выступает в нескольких ипостясях. Прежде всего - это привычное сквернословие, свойственное людям с невысоким уровнем культуры.
В этом случае матерные слова и выражения для человека, который их употребляет, никак (или почти никак) не отмечены, они входят в обычные словесные ряды их лексико-
фразеологического тезауруса (словаря) и используются, можно сказать, автоматически - и как единицы именования соответствующих предметов и действий, и как междометия, выражающие разнообразные чувства, и как балластные наполнители речевого потока (подобно тому, как некоторые другие люди поминутно говорят: вот, так сказать, значит).
Привычный мат - это абсолютное и законченное проявление бескультурья. Хотя он и связан с уровнем образования, но не напрямую: я, например, знал крестьян, за плечами которых было два класса церковно-приходской школы, но для которых матерное слово было столь же противоестественно, как лень или плохая работа; в то же время мне известны привычно и уныло матерящиеся студенты, инженеры и врачи.
Основная среда формирования привычного сквернословия - семья, основная причина - культурный вакуум, царящий в ней. Поэтому сквернословие так устойчиво: ребенок, который ежедневно слышит, как его родители "ласкают" друг друга забористым словом, почти наверное вырастет "матерноговорящим" и передаст эту привычку своим детям. Широко распространено так называемое аффективное сквернословие.
Оно связано с выражением какого-либо чувства и обычно является эмоциональной реакцией человека на ситуацию, слова или поведение других людей, даже на собственные действия (кто-то, наверное, легко вспомнит слова, которые он произносит или хочет произнести, когда изо всех сил ударяя молотком по гвоздю, попадает себе по пальцу). Часто, хотя и не всегда, аффективный мат представляет собой оскорбление.
Кстати, существует точка зрения, согласно которой именно возможность снятия сильного психофизического напряжения за счет употребления запретной лексики как раз и является основной причиной ее существования. Причем, чем сильнее табу, тем большую эмоциональную разрядку приносит нарушение запрета.
Поэтому, дескать, в разных культурах создаются и, естественно, табуируются оскорбления того, что является священным или жизненно важным для данного этноса: у русских это оскорбление матери (в славянских культурах ценится родство по материнской линии), у католиков - Мадонны и т.д. Наиболее оскорбительное выражение, бытующее у чукчей и эскимосов, можно перевести примерно так: "Ты - неумеха". Английский медицинский журнал прошлого столетия писал:
"Кто первым на свете обругал своего соплеменника, вместо того чтобы дубиной раскроить ему череп, тем самым заложил основы нашей цивилизации; ведь, если вы кому-то наступили на мозоль, он вас или ударит или обругает, то и другое одновременно вряд ли возможно".
Хотя последнее утверждение весьма сомнительно, что мат как разновидность аффективного поведения реально существует. Но даже, если это и так, то, разумеется, что мат находится за пределами "культурной рамки" общения.
Кстати, это хорошо понимают и сами носители языка, причем далеко не самые интеллигентные из них. В результате этого, предпринимаются попытки (это характерно и для детской среды) вытеснить нецензурные слова, заменить их другими. Именно в этом причина распространения слова "блин" в своеобразной междометной функции: "Вот, блин, опять не получается". И хотя здесь присутствует явный и нескрываемый фонетический намек на "первоисточник", это все же не грязное ругательство.
Еще одно из проявлений сквернословия - намеренный эпатаж, вызов обществу, потуги разрушить общепринятые правила приличия. Диапазон этой разновидности мата весьма широк - от элементарного лингвистического хулиганства, надписей на заборах и в туалетах до манерно-циничных (на публике) выступлений некоторых представителей интеллигенции и, так сказать, произведений искусства - книг, кинофильмов. спектаклей. Да, в текстах великой русской литературы немало строк и строчек, где соответствующие слова даже в академических изданиях стыдливо заменялись отточиями.
Но разве есть что-нибудь общее между ними и матом в угоду моде, для создания ореола скабрезной скандальности или просто потому, что иначе говорить не умеют? Мат - это, увы, объективная суровая реальность. Отчетливо осознавая это, должны ли мы занять безучастную позицию? Вряд ли. Ведь сквернословие не только оскорбляет других людей, но и разрушающе действует на самого человека: мат как бы становится частью его менталитета.
Человек начинает смотреть на мир сквозь сетку, узлы которых связаны из матерых слов, и мир этот удручающе примитивен, поскольку все многообразие жизни низводится в нем до простейших отправлений. Нет и не может быть каких-то универсальных рецептов излечения от сквернословия. Ясно одно: это возможно только при значительном (на порядок, на несколько порядков) повышении культурного уровня как общества, так и отдельного человека.
Не нужно тешить себя иллюзиями: спившегося люмпена или проститутку с площади трех вокзалов никто не научит говорить на другом языке. Но многое можно сделать в микроколлективе - в классе, студенческой аудитории и особенно в семье. Давайте будем нетерпимы к сквернословию - наложим на него полный и не подлежащий обсуждению запрет.

С. Виноградов, кандидат филологических наук, статья опубликована в журнале "Наука и жизнь"