Роман начинается с беседы мистера и миссис Беннет о приезде молодого мистера Бингли в Незерфилд-парк. Жена уговаривает мужа навестить соседа и завести с ним более тесное знакомство. Она надеется, что мистеру Бингли непременно понравится одна из их пяти дочерей. Мистер Беннет наносит визит молодому человеку, и тот, через какое-то время, наносит ответный.

Следующая их встреча происходит на балу, куда Бингли приезжает вместе со своими сёстрами: незамужней мисс Бингли и замужней миссис Хёрст, - а также с мистером Хёрстом и со своим другом мистером Дарси. Сперва Дарси производит благоприятное впечатление на окружающих из-за слуха о том, что его годовой доход превышает 10 тысяч фунтов. Однако позже общество меняет свою точку зрения, решив, что он слишком «важный и надутый», поскольку молодой человек не желает ни с кем знакомиться и танцует на балу лишь с двумя знакомыми ему дамами (сёстрами Бингли). Бингли же пользуется успехом. Его особое внимание привлекает старшая дочь Беннетов Джейн. Девушка также влюбляется в молодого человека. Мистер Бингли обращает внимание Дарси на Элизабет, однако тот не заинтересовывается ею. Элизабет становится свидетелем этого разговора. Хоть она и не показывает вида, у неё возникает неприязнь к мистеру Дарси.

В скором времени мисс Бингли и миссис Хёрст приглашают Джейн Беннет пообедать у них. Мать отправляет дочь верхом на лошади под проливным дождём, вследствие этого девушка простужается и не может вернуться домой. Элизабет идёт пешком в дом Бингли, чтобы навестить больную сестру. Мистер Бингли оставляет её ухаживать за Джейн. Элизабет не испытывает удовольствия от общения с незерфилдским обществом, поскольку только мистер Бингли проявляет искренний интерес и заботу о её сестре. Мисс Бингли полностью увлечена мистером Дарси и безуспешно пытается привлечь его внимание к себе. Миссис Хёрст во всём солидарна с сестрой, а мистер Хёрст безразличен ко всему, кроме сна, еды и игры в карты.

Мистер Бингли влюбляется в Джейн Беннет, а мистер Дарси чувствует симпатию к Элизабет. Но Элизабет уверена, что он её презирает. Кроме того, во время прогулки сёстры Беннет знакомятся с мистером Уикхемом. Молодой человек производит на всех благоприятное впечатление. Несколько позже мистер Уикхем рассказывает Элизабет историю о непорядочном поведении мистера Дарси по отношению к себе. Дарси якобы не исполнил последнюю волю покойного отца и отказал Уикхему в обещанном ему месте священника. У Элизабет складывается дурное мнение о Дарси (предубеждение). А Дарси чувствует, что Беннеты «не его круга» (гордость), знакомство и дружба Элизабет с Уикхемом также не одобряются им.

На балу в Незерфилде мистер Дарси начинает понимать неизбежность брака Бингли и Джейн. Семья Беннетов, за исключением Элизабет и Джейн, демонстрирует полное отсутствие манер и знания этикета. Следующим утром мистер Коллинз, родственник Беннетов, делает Элизабет предложение, которое она отвергает, к большому огорчению её матери миссис Беннет. Мистер Коллинз быстро оправляется и делает предложение Шарлотте Лукас, близкой подруге Элизабет. Мистер Бингли неожиданно покидает Незерфилд и возвращается в Лондон вместе со всей компанией. Элизабет начинает догадываться, что мистер Дарси и сёстры Бингли решили разлучить его с Джейн.

Весной Элизабет навещает Шарлотту и мистера Коллинза в Кенте. Их часто приглашает к себе в Розингс-парк тётя мистера Дарси леди Кэтрин де Бёр. Вскоре Дарси приезжает погостить у своей тёти. Элизабет знакомится с кузеном мистера Дарси полковником Фицуильямом, который в разговоре с ней упоминает о том, что Дарси ставит себе в заслугу спасение своего друга от неравного брака. Элизабет понимает, что речь идёт о Бингли и Джейн, и её неприязнь к Дарси ещё более увеличивается. Поэтому, когда Дарси неожиданно приходит к ней, признаётся в любви и просит руки, та ему решительно отказывает. Элизабет обвиняет Дарси в том, что он разрушил счастье её сестры, в том, что он подло поступил с мистером Уикхемом, и в его высокомерном поведении по отношению к ней. Дарси в письме сообщает о недостойном поведении Уикхема, а также с сестрой Дарси Джорджианой. Что касается Джейн и мистера Бингли, то Дарси решил, что Джейн «не питает к нему [к Бингли] глубокого чувства». Кроме того, Дарси говорит о «полном отсутствии такта», которое постоянно демонстрировали миссис Беннет и её младшие дочери. Элизабет меняет своё мнение о мистере Дарси и сожалеет о том, что допустила резкость в разговоре с ним.

Несколько месяцев спустя Элизабет и её тетя и дядя Гардинеры отправляются в путешествие. Среди прочих достопримечательностей они посещают Пемберли , поместье мистера Дарси, уверенные, что хозяина нет дома. Неожиданно мистер Дарси возвращается. Он очень вежливо и гостеприимно принимает Элизабет и Гардинеров. Элизабет начинает понимать, что Дарси нравится ей. Возобновление их знакомства, однако, прерывается новостью о том, что Лидия, самая младшая сестра Элизабет, убежала с мистером Уикхемом. Элизабет и Гардинеры возвращаются в Лонгборн. Элизабет переживает о том, что её отношения с Дарси закончились из-за позорного бегства младшей сестры.

Лидия и Уикхем уже как муж и жена навещают Лонгборн, где миссис Уикхем случайно проговаривается, что мистер Дарси был на церемонии венчания. Элизабет узнаёт, что именно Дарси нашёл беглецов и устроил венчание. Девушка очень удивлена, но в это время Бингли делает предложение Джейн, и она забывает про это.

Леди Кэтрин де Бёр неожиданно приезжает в Лонгборн, чтобы развеять слухи о женитьбе Элизабет и Дарси. Элизабет отвергает все её требования. Леди Кэтрин уезжает и обещает рассказать о поведении Элизабет своему племяннику, однако это даёт Дарси надежду на то, что Элизабет поменяла своё мнение. Он едет в Лонгборн и снова делает предложение, и на этот раз его гордость и её предубеждение преодолены согласием Элизабет на брак.

Прописные истины: перевод должен быть как можно ближе к подлиннику, как можно вернее ему, не смеет отходить от его смысла и формы, но в то же время обязан не менее строгой верностью своему языку, своей культуре и, сверх всего и прежде всего, сущности поэзии, предполагающей творческую свободу, - а где среди коллизии перечисленных обязательств остается еще место для свободы?

С. Аверинцев

Вопрос, надо думать, риторический. Разумеется, место для свободы остаётся, и сейчас я попробую привести тому пример. Поводом стало обсуждение новейшего перевода «Гордости и предубеждения» . По ходу разговора выяснилось, что у двух прежних переводов есть страстные поклонники и не менее страстные ненавистники.

Мне давно хотелось их сравнить, и теперь, благодаря помощи нескольких человек, искавших, сканировавших и распознававший текст «Гордости и гордыни», которого нет в сети, это можно наконец сделать. Пока мне нравятся оба, в чем-то больше один, в чем-то другой. И, честное слово, не вижу я ни дистиллированной водички у Маршака, ни какой-то особой (ну разве что самую малость и только поначалу) тяжеловесности у Гуровой!

It is a truth universally acknowledged, that a single man in possession of a good fortune, must be in want of a wife. However little known the feelings or views of such a man may be on his first entering a neighbourhood, this truth is so well fixed in the minds of the surrounding families, that he is considered the rightful property of some one or other of their daughters. "My dear Mr. Bennet," said his lady to him one day, "have you heard that Netherfield Park is let at last?" Mr. Bennet replied that he had not.

«Гордость и предубеждение», пер. И. Маршака
Все знают, что молодой человек, располагающий средствами, должен подыскивать себе жену.
Как бы мало ни были известны намерения и взгляды такого человека после того, как он поселился на новом месте, эта истина настолько прочно овладевает умами неподалеку живущих семейств, что на него тут же начинают смотреть как на законную добычу той или другой соседской дочки.
- Дорогой мистер Беннет, - сказала как-то раз миссис Беннет своему мужу, - слышали вы, что Незерфилд-парк наконец больше не будет пустовать?
Мистер Беннет ответил, что он этого не слышал.
- Тем не менее это так, - продолжала она. - Только что заходила миссис Лонг и сообщила мне эту новость!
Мистер Беннет промолчал.
- А хотелось бы вам знать, кто будет нашим новым соседом? - с нетерпением спросила его жена.
- Готов вас выслушать, если вам очень хочется мне об этом сказать.
Большего от него не требовалось.
- Ну так слушайте, мой дорогой, - продолжала миссис Беннет. - Незерфилд, по словам миссис Лонг, снят очень богатым молодым человеком из Северной Англии. В понедельник он приезжал туда в карете, запряженной четверкой лошадей, осмотрел поместье и пришел в такой восторг, что тут же условился обо всем с мистером Моррисом. Он переезжает к Михайлову дню, и уже в конце будущей недели туда приедет кое-кто из его прислуги.
- А как его зовут?
- Бингли.
- Он женат или холост?
- Холост, дорогой, в том-то и дело, что холост! Молодой холостяк с доходом в четыре или пять тысяч в год! Не правда ли, удачный случай для наших девочек?
- Как так? Разве это имеет к ним отношение?
- Дорогой мистер Беннет, - ответила его жена, - сегодня вы просто невыносимы. Разумеется, вы понимаете, что я имею в виду его женитьбу на одной из них.
- Гм, таковы его планы?
- Планы! Боже мой, скажете же вы иной раз! Но ведь может вполне случиться, что он в одну из них влюбится. Поэтому, как только он приедет, вам необходимо будет нанести ему визит.
- Я, признаюсь, не вижу к тому достаточных оснований. Поезжайте-ка вы сами с девочками. Или пошлите их одних - это, возможно, будет еще лучше. Не то вдруг он вздумает влюбиться в вас - ведь вы ничуть не менее привлекательны, чем любая из наших дочек.
- Вы мне льстите, дорогой. Когда-то я и в самом деле была не лишена привлекательности. Но сейчас, увы, я уже не претендую на то, чтобы слыть красавицей. Женщине, у которой пять взрослых дочерей, не следует много думать о собственной красоте.
- В этих обстоятельствах у женщины не часто остается столько красоты, чтобы о ней приходилось особенно много думать.
- Но, мой друг, вам непременно следует навестить мистера Бингли, как только он появится.
- Едва ли я за это возьмусь.
- Но подумайте о наших девочках. Вы только представьте себе, как хорошо одна из них будет устроена. Вот увидите, сэр Уильям и леди Лукас сразу поспешат в Незерфилд. А ради чего, как вы думаете? Уж конечно, ради своей Шарлотты - вы же знаете, они не очень-то любят навещать незнакомых людей. Вы непременно должны поехать - ведь мы сами без этого никак не можем у него побывать.
- Вы чересчур щепетильны. Полагаю, мистер Бингли будет рад вас увидеть. Хотите, я дам вам для него записочку с обещанием выдать за него замуж любую из моих дочек, которая ему больше понравится? Пожалуй, надо будет только замолвить словечко в пользу моей крошки Лиззи.
- Надеюсь, вы этого не сделаете. Лиззи ничуть не лучше других ваших дочерей. Я уверена, что она и вполовину не так красива, как Джейн, и гораздо менее добродушна, чем Лидия. Но ей вы почему-то всегда оказываете предпочтение!
- Ни одна из моих дочек ничем особенно не примечательна, - ответил он. - Они столь же глупы и невежественны, как все другие девчонки в этом возрасте. Просто в Лиззи немножко больше толку, чем в ее сестрах.
- Мистер Беннет, как смеете вы так оскорблять ваших собственных детей? Вам доставляет удовольствие меня изводить. Конечно, вам нет никакого дела до моих истерзанных нервов.
- Вы ошибаетесь, моя дорогая. Я давно привык с ними считаться. Ведь они - мои старые друзья. Недаром вы мне толкуете о них не меньше двадцати лет.
- Ах, вы себе даже не представляете, как я страдаю.
- Надеюсь, вы все же доживете до того времени, когда в окрестностях появится множество молодых людей с доходом не менее четырех тысяч в год.
- Даже если их будет двадцать, какой в них прок, раз вы все равно отказываетесь к ним ездить?
- Ну, если их будет двадцать, моя дорогая, тогда я, конечно, соберусь да сразу и объеду их всех подряд.
В характере мистера Беннета так затейливо сочетались живость ума и склонность к иронии, замкнутость и взбалмошность, что за двадцать три года совместной жизни жена все еще не сумела к нему приноровиться. Разобраться в ее натуре было намного проще. Она была невежественной женщиной с недостаточной сообразительностью и неустойчивым настроением. Когда она бывала чем-нибудь недовольна, то считала, что у нее не в порядке нервы. Целью ее жизни было выдать дочерей замуж. Единственными ее развлечениями были визиты и новости.

«Гордость и гордыня», пер. И. Гуровой
Холостяк, если он обладает солидным состоянием, должен настоятельно нуждаться в жене, такова общепризнанная истина.
И сколь ни мало известно о чувствах и намерениях подобного человека, когда он меняет местожительство, вышеупомянутая истина так прочно гнездится в умах его новых соседей, что с первой же минуты они смотрят на него как на законную собственность той или иной из их дочерей.
– Мой дорогой мистер Беннет, – в один прекрасный день объявила супруга означенного джентльмена, – вы слышали, что Недерфилд-Парк наконец-то арендовали?
Мистер Беннет ответил, что ничего об этом не слышал.
– Но да, да! Миссис Лонг только что побывала у нас и все мне рассказала.
Мистер Беннет безмолвствовал.
– Неужто вам не хочется узнать, кто там поселился? – нетерпеливо осведомилась его дражайшая половина.
– Зато вам хочется сообщить мне эту новость, и я готов ее выслушать.
– Так вот, мой друг, миссис Лонг говорит, что Недерфилд-Парк арендовал молодой человек с очень большим состоянием, проживающий на севере Англии. В понедельник он приезжал в коляске четверней осмотреть поместье и пришел в такой восторг, что тут же согласился на все условия мистера Морриса, и переедет он туда еще до Михайлова дня, а некоторых слуг пришлет уже в конце будущей недели.
– Как его фамилия?
– Бингли.
– Женат или холост?
– Ах, мой друг, разумеется, холост. Холостой молодой человек с большим состоянием. Четыре-пять тысяч годового дохода. Какое счастье выпало нашим девочкам!
– Каким образом? При чем здесь они?
– Мой дорогой мистер Беннет, – воскликнула его супруга, – будто вы не знаете! Разумеется, вы поняли, что я представила, как он женится на одной из них.
– Во имя этой цели он и решил поселиться здесь?
– Цели? Вздор! Ну что вы такое говорите? Однако очень и очень может быть, что он влюбится в какую-нибудь, а потому вы должны сделать ему визит, едва он переедет.
– Не вижу зачем. Почему бы вам не посетить его вместе с девочками? Или лучше пошлите их к нему одних. Ведь вы так авантажны, что мистер Бингли всем им может предпочесть вас.
– Мой друг, вы мне льстите. Да, разумеется, я была очень недурна собой, но теперь уже не помышляю о том, чтобы пленять. Женщинам с пятью взрослыми дочерьми не пристало думать о собственной красоте.
– Женщины в подобном положении редко сохраняют столько красоты, что о ней стоило бы думать.
– Тем не менее, мой друг, вы непременно должны сразу же побывать у мистера Бингли по его приезде.
– Отнюдь не должен, уверяю вас.
– Но подумайте о своих дочерях. Только вообразите, какая это будет партия для одной из них! Сэр Уильям и леди Лукас не замедлят нанести ему визит по одной этой причине. Вы же знаете, они никогда первыми не посещают новых соседей. Нет-нет, вы должны побывать у него, иначе мне с девочками никак нельзя будет отправиться к нему с визитом.
– Право, вы слишком уж строго блюдете этикет. Не сомневаюсь, мистер Бингли будет весьма рад такому знакомству. А я вручу вам для него записку с заверениями в моем полном согласии на его брак с той моей дочерью, которою он удостоит своего выбора. Хотя, пожалуй, я замолвлю словцо за мою малютку Лиззи.
– Прошу вас ничего подобного не делать. Лиззи ничем не лучше своих сестер. По моему суждению, она и вполовину не так красива, как Джейн, и вполовину не так очаровательна, как Лидия. Ну да вы всегда отдаете предпочтение ей.
– Ни одна из них ничем особенным не блещет, – возразил ее супруг. – Глупенькие и невежественные, как положено юным барышням. Тем не менее у Лиззи больше живости ума, чем у ее сестриц.
– Мистер Беннет, как вы можете так чернить собственных дочерей? Вам нравится поддразнивать меня. Никакого сострадания к моим бедным нервам.
– Вы заблуждаетесь, душа моя. К вашим нервам я питаю самое глубокое почтение. Ведь они мои давние друзья. Вот уже по меньшей мере двадцать лет, как с такой попечительностью вы упоминаете о них.
– Ах, вы не понимаете моих страданий.
– Но, уповаю, вы совладаете с ними и доживете до того, чтобы увидеть, как в окрестностях поселится еще много молодых людей с годовым доходом в четыре тысячи фунтов.
– Что толку нам, поселись их тут хоть двадцать, если вы не пожелаете сделать им визиты?
– Уверяю вас, душа моя, когда их наберется двадцать, я побываю у каждого из них.
Натура мистера Беннета слагалась из стольких противоречивых качеств, таких как саркастический ум, сдержанность и чудаковатость, что двадцати трех лет жизни с ним оказалось мало, чтобы жена научилась его понимать. А вот ее сущность постигнуть было куда легче. Она была женщиной очень недалекой, невежественной, со вздорным характером. Если ей что-то досаждало, она впадала в нервическое расстройство. Целью ее жизни было выдать замуж всех своих дочерей, а радостями – визиты и пересуды.

я что-то никак не могу прийти в себя, но все же хочу написать небольшой отзыв о данном переводе.
Прежде всего следует заранее оговорить, что я не считаю, что о данном переводе нельзя судить, не прочтя его полностью. По-моему, и единого брошенного взгляда достаточно,чтобы понять, что он является издеватеьством и искажением многими любимого романа, ведь первая фраза "Гордости и предубеждения" многими поклонниками творчества Остен выучена наизусть, как на русском (в переводе Маршака), так и на английском. Хорошо известна эта фраза и мне, но, прочтя вот это:

я тотчас впала в состояние легкого анабиоза, вызванного шоковой реакцией, и пребывала в нем еще несколько минут, не имея возможности вымолвить ни слова. Возвращаясь к переводу.

Я считаю, что выложенных отрывков вполне достаточно, чтобы вынести справедливое и осознанное суждение об этом переводе. Что же в нем не так? Да все! Я не филолог, но занималась (и занимаюсь) переводами, правда, в основном, с французского, но в принципе, идея для любого языка одна и та же: перевести текст максимально приближенно к оригиналу (причем изменения возможны и нужны, ибо все языки разные, и иногда просто не существует словесного эквивалента тому или иному слову, в таких случаях следует прибегнуть к какому-либо иному обороту), сохранив его атмосферу, попытавшись ее передать в соответствии с видением автора. Это трудная задача, и невозможно ее выполнить, не обладая должным ощущением обоих языков, а также самого переводимого произведения. Переводить же произведение, которое тебе ненавистно или же автора которого ты не выносишь, не следует. Полагаю, что данный перевод является как раз примером того, как переводчик взялся за работу над романом, который он по каким-то причинам ненавидит, и посему решил вдоволь поиздеваться над любимым многими текстом, мотивируя это тем, что
роман 1813 года - версий может быть сколько угодно. этому человеку ничто, даже Бернская конвенция, не мешает перевести роман самостоятельно. типа - делом заняться.
С примерно такой же ситуацией поклонники Остен столкнулись с выходом экранизации "Гордости и предубеждения"-2005, но это перенос текста на экран, визуализация, и тут, каким бы плохим не был фильм, нельзя говорить, что несоответствие оригиналу неоправдано. Это несоответствие было бы в любом случае, поскольку одна форма подачи информации переходит в другую, и тот же сериал 1995 года отличается от книги. И это нормально. Но подобное совершенно недопустимо в переводе. Что же в нем не так?
Неуместное употребление архаизмов и архаичных форм, чрезмерная витиеватость, неоправданные инверсии и проч. Возьмем, например, пресловутую фразу:
Холостяку, располагающему приличным состояньем, надлежит питать склонность к обзаведенью женой - все на свете признают сие за истину.
Налицо злоупотребление архаичными окончаниями в таких словах, например, как "состоянье", "обзаведенье", итп., которые, даже в русских текстах того времени употреблялись далеко не всегда, и чаще всего в поэзии. В данном переводе же они встречаются постоянно. Фраза столь тяжеловесна, что воспринимается с трудом, возможно, для тех, кто не так хорошо знаком с "Гордостью и предубеждением" могло бы понадобиться перечитать ее, чтобы понять смысл. Совершенно необоснованно употреблены слова "склонность" и "обзаведенье", ведь в оригинале читаем:
It is truly acknowleged, that a singe man in possesin of a good fortune must be in want of wife.
С натяжкой употребление этих слов можно было бы оправдать, но чувствуется рука дурного переводчика и очень дурной стилизации (подо что, кстати, неясно, если под русскую речь того времени, к чему стоит отнести и употребление "господин" и "госпожа" вместо "мистера" и "миссис", то переводчик явно плохо знает русскую литературу). Что же мы видим у Маршака?
Все знают, что молодой человек, располагающий средствами, должен подыскивать себе жену.
Следует отметить, что у Маршака полностью отражен стиль Остен, мы видим причастный оборот, не делающий фразу примитивной, но и не утяжеляющий ее. Мы видим перевод не дословный (к чему, судя по всему, в некоторых случаях стремится г-жа Грызунова, при этом не стесняясь менять некоторые слова так, как ей вздумается), но достоверный, передающий смысл и интонацию, что и требуется от перевода. Разумеется, перевод Маршака нельзя назвать идеальным, в нем есть свои недостатки, но по сравнению с этим:
- Дорогуша господин Беннет, - в один прекрасный день молвила его супруга, - слыхали ль вы , что Незерфилд-парк наконец-то сдан?
или с этим:
Чередуя мольбы и угрозы, она заговаривала с Элизабет снова и снова. Она попыталась вовлечь в свою стратагему Джейн, однако та наимягчайшим манером отказалась вмешиваться - а Элизабет отражала материны атаки с подлинной серьезностью и игривым весельем
попеременно.
 он кажется просто верхом совершенства.
Следует отметить, что при измерной велеречивости перевод не создает должного впечатления: то есть впечатления пусть стилизации, но хорошей. Он создает впечатление издевательства над текстом. Речи мистера Коллинза, отличающиеся своей витиеватостью, просто теряются в таком переводе, они просто ничем не отличаются от всего остального повествования.
Например эта тирада мистера Коллинза
Вероятно, сему я не менее обязан сомненьям в безусловном моем счастии, удостой моя неотразимая племянница меня согласьем, ибо я не раз наблюдал, что смиренье совершеннее всего, когда благословенье, в коем нам отказано, начинает отчасти терять свою ценность.
 ничем не отличается от таковой миссис Беннет
- Ах! Господин Беннет, вы потребны сию же секунду, мы все в смятеньи. Вам следует явиться и заставить Лиззи выйти за господина Коллинза, а то она твердит, что не хочет его в мужья, а коли вы не поторопитесь, он передумает и не захочет в жены ее.
 и мистера Беннета:
- Не имею удовольствия вас понимать, - молвил он, когда она завершила свою рацею. - О чем реченья ваши?
Снова встает вопрос подо что была попытка сделать стилизацию? Под средневековый рыцарский роман? Под русскую письменную речь 19 века? Этот вопрос остается открытым, равно как и тот, почему в комментариях к данному посту мы читаем:
Господи, как прекрасно , просто праздник какой-то , вот это еще:
Просто невероятно, как стремительно - моментально! - подпадаешь под эту манеру. С трудом удерживаюсь, чтобы не начать писать так же:))) По-моему, очень и очень здорово! Поначалу кажется, что всё это немного нарочито, а потом понимаешь, что тут маса слоёв и подтекста. Думаю, это несомненная удача, поздравляю!
и особенно вот это:
огого!!! как здорово! у меня раньше при чтении Остен рот рвался от зевоты, а такое вот читается просто залпом!
и прочих этим подобных мнений. Но все-таки появились и разумные люди, отдавшие должное переводу и назвав его "чудовищным" и невозможным для прочтения, с чем трудно не согласиться.
И напоследок хотелось бы сказать, что мне искренне жаль тех, кто впервые возьмутся за "Гордость и предубеждение" в таком переводе. Поскольку я вряд ли смогла бы отдать должное юмору Остен, ее чудесному, живому языку и живым персонажам, прочтя роман в этом переводе, полностью искажающим идею и атмосферу произведения.


Художественное оформление Евгения Парфенова aka www.tosska.ru
Обложка: http://www.ozon.ru/context/detail/id/3583787/
Эксмо, 2007.
ISBN 978-5-699-23366-3, Тираж 4000 экз. 70x108/32, мягкая обложка, 416 стр.

Развлеклись, называется.

Джейн Остен. Гордость и предубеждение
Перевод с английского Анастасии Грызуновой

ТОМ ПЕРВЫЙ

Глава I

Холостяку, располагающему приличным состояньем, надлежит питать склонность к обзаведенью женой - все на свете признают сие за истину.

Сколь бы мало ни были известны чувства или же сужденья подобного холостяка при первом его появленьи в окрестностях, истина сия столь прочно пускает корни в умах соседствующих семейств, что семейства оные чают помянутого холостяка законною собственностью своих дочерей.

Дорогуша господин Беннет, - в один прекрасный день молвила его супруга, - слыхали ль вы, что Незерфилд-парк наконец-то сдан?

Г-н Беннет отвечал, что о сем не слышал.

Однако же он сдан, - сообщила она. - Только что у нас побывала госпожа Лонг - она-то мне обо всем и рассказала.

Г-н Беннет не почтил сие откликом.

Ужель не хотите вы узнать, кто его снял? - в нетерпеньи вскричала его жена.
- Это вы хотите мне о том поведать, и я не возражаю выслушать вас.

Сего побужденья ей вполне достало.

Так вот, дорогуша, да будет вам известно, что госпожа Лонг сказала, будто Незерфилд снят весьма состоятельным молодым человеком с севера Англии; будто он прибыл в понедельник в запряженной четверкою карете и был столь очарован, что договорился с господином Моррисом тотчас же; будто он вступит в права пред Михайловым днем, а иные слуги прибудут в дом к концу будущей недели.
- Как зовут его?
- Бингли.
- Женат, холост?
- Ах! холост, дорогуша, еще как холост! Холостяк, да к тому ж богач - четыре или же пять тысяч в год. Какой дивный подарок нашим девочкам!
- Это как же так? при чем тут они?
- Дорогуша мой господин Беннет, - отвечала его жена, - отчего же вы так занудливы? Я помышляю о том, чтобы он женился на ком-нибудь из них, чего вы не можете не понимать.
- И он поселился здесь с подобным замыслом?
- Замыслом! какая ерунда, что вы такое говорите! Но крайне вероятно, что он может в одну из них влюбиться, а потому, едва прибудет, вам надлежит его навестить.
- Не вижу повода. Вы с девочками можете отправляться, или же пошлите их одних. Сие, пожалуй, будет и к лучшему - вы, любезная моя, соперничаете с ними красотою, и из всей делегации можете приглянуться господину Бингли более всех.
- Дорогуша, вы мне льстите. Я, разумеется, красотою обделена не была , однако теперь вовсе не притязаю на незаурядность. Даме с пятью взрослыми дочерьми надлежит оставить помыслы о собственной красоте.
- В подобных случаях дама зачастую красоты лишена, а стало быть, и помышлять не о чем.
- Однако, дорогуша, когда господин Бингли приедет, вам следует его повидать.
- Уверяю вас, сие выходит за пределы моего долженствованья.
- Но подумайте о дочерях. Только подумайте, сколь замечательна станет для одной из них такая партия. Сэр Уильям и леди Лукас намереваются посетить господина Бингли исключительно из подобных соображений - они, знаете ли, не имеют обыкновенья навещать приезжих. Вам безусловно следует отправиться, ибо, коли вы откажетесь, его не сможем навестить мы .
- Вы чрезмерно щепетильны. Полагаю, господин Бингли будет вам рад; я пошлю ему пару строк, заверю в искреннем своем согласьи на брак, какую бы дочь мою он ни выбрал; впрочем, надо бы замолвить словечко за мою крошку Лиззи.
- Нет уж, извольте ничего подобного не делать. Лиззи ни капли не лучше прочих; и уж точно и вполовину не так красива, как Джейн, и вполовину не так жизнерадостна, как Лидия. И однако же вы всегда оказываете предпочтение ей.
- Хвалить прочих особых резонов нет, - отвечал г-н Беннет. - Они глупы и невежественны, как всякие девицы; Лиззи же сообразительна поболе сестер.
- Господин Беннет, как можете вы подобным манером оскорблять своих детей? Вы дразните меня и тем наслаждаетесь. Вы вовсе не питаете сочувствия к расшатанным моим нервам.
- Вы ошибаетесь, любезная моя. К вашим нервам я питаю глубочайшее уваженье. Мы с ними давно приятельствуем. По меньшей мере двадцать лет я слышу, сколь любовно вы о них отзываетесь.
- Ах! вам не понять моих страданий.
- Надеюсь, однако, вы оправитесь и доживете до того дня, когда в окрестностях станут кишеть толпы молодых людей с четырьмя тысячами в год.
- Нам это без толку, даже если прибудет двадцать молодых людей, ибо вы не желаете их навещать.
- Можете не сомневаться, любезная моя, когда их станет двадцать, я навещу каждого.

Г-н Беннет являл собою столь диковинную мешанину вспыльчивости, остроумья саркастического сорта, холодности и чудачества, что на постиженье нрава его г-же Беннет не хватило и двадцати трех лет. Разгадыванье ее характера не представляло такого труда. Г-жа Беннет обладала недалеким умом, немногими познаньями и неустойчивым темпераментом. Будучи недовольною, она полагала себя нервной. Делом жизни ее было устройство дочерних браков; отрадою - визиты и сплетни.

Глава XX

Г-н Коллинз недолго пребывал в безмолвных размышленьях об успехе своей любви, ибо г-жа Беннет, коя околачивалась в вестибюле, ожидая конца совещания, едва увидев, как Элизабет открывает дверь и бежит мимо к лестнице, вступила в утреннюю столовую и поздравила гостя и себя со счастливыми видами на грядущее родственное сближенье. Г-н Коллинз принял и ответил на сие ликованье с равным удовольствием и затем в подробностях пересказал беседу, результатом коей, по его предположенью, мог быть совершенно доволен, ибо отказ, каковым племянница упорно ему отвечала, разумеется, проистекает из ее кроткой робости и подлинной тонкости ее натуры.

Сии сведенья, однако, всполошили г-жу Беннет - она бы и рада была успокоиться на мысли, что дочь ее отказом своим намеревалась поощрить двоюродного дядю, однако не смела сему верить, о чем и проговорилась.

Но не сомневайтесь, господин Коллинз, - прибавила она, - уж мы Лиззи урезоним. Я сей же миг с нею поговорю. Она девчонка весьма своенравная и глупая, не сознает своего блага, однако уж я-то ей объясню.
- Прошу прощенья, что перебиваю вас, сударыня, - вскричал г-н Коллинз, - но если она поистине своенравна и глупа, я не уверен, что она станет желанной супругою человеку моего положенья, кой, разумеется, ищет в браке счастья. Посему, если она настаивает на отказе, вероятно, лучше не понуждать ее к согласью, поскольку, обладая подобными недостатками темперамента, она не сможет поспешествовать моему блаженству.
- Сударь, вы неверно меня поняли, - взволновалась г-жа Беннет. - Лиззи своенравна лишь в подобных вопросах. В остальном же она добрейшая девочка, какие только жили на свете. Я немедля отправлюсь к господину Беннету, и мы вскоре все с нею уладим, не сомневайтесь.

Она не дала г-ну Коллинзу ответить, тотчас поспешила к супругу и воззвала к нему из дверей библиотеки:

Ах! Господин Беннет, вы потребны сию же секунду, мы все в смятеньи. Вам следует явиться и заставить Лиззи выйти за господина Коллинза, а то она твердит, что не хочет его в мужья, а коли вы не поторопитесь, он передумает и не захочет в жены ее.

Едва она вошла, г-н Беннет оторвал взор от книги и вперил оный в лицо супруги с невозмутимым равнодушьем, сей тирадою не поколебленным ни на гран.

Не имею удовольствия вас понимать, - молвил он, когда она завершила свою рацею. - О чем реченья ваши?
- О господине Коллинзе и Лиззи. Лиззи утверждает, что не выйдет за господина Коллинза, а господин Коллинз уже заговорил, что не женится на Лиззи.
- И что, по-вашему, я в силах совершить? Предприятье видится мне безнадежным.
- Поговорите с Лиззи сами. Скажите ей, что настаиваете, дабы она вышла за него.
- Пусть ее позовут. Она выслушает мое мненье.

Г-жа Беннет позвонила в колокольчик, и г-жу Элизабет призвали в библиотеку.

Подойди ко мне, дитя мое, - вскричал ее отец, едва Элизабет появилась. - Я послал за тобою касательно дела сугубой важности. Я так понимаю, господин Коллинз сделал тебе предложенье. Правда ли сие? - Элизабет отвечала, что правда. - Превосходно - и сие предложенье ты отвергла.
- Отвергла, сударь.
- Превосходно. Теперь мы подходим к сути. Твоя мать убеждена, что сие предложенье ты должна принять. Так, госпожа Беннет?
- Да, или я не желаю ее больше видеть.
- Несчастливый выбор стоит пред тобою, Элизабет. Отныне ты будешь разлучена с одним из родителей. Твоя мать не желает тебя видеть, если ты не выйдешь за г-на Коллинза, а я не желаю тебя видеть, если ты за него выйдешь .

Элизабет не сдержала улыбки, услышав подобный финал подобной завязки, однако г-жа Беннет, уверившая себя, что супруг глядит на сие дело желанным ею образом, была бесконечно разочарована.

Как вас понимать, господин Беннет? Вы обещали, что будете настаивать на их браке.
- Любезная моя, - ответствовал ее муж. - Я хотел бы просить о двух мелких услугах. Во-первых, дозволь мне единолично воспользоваться собственным умом, а во-вторых, сей комнатою. Я буду рад, если библиотеку при первой же возможности предоставят мне одному.

Невзирая на разочарованье в г-не Беннете, жена его, однако, стараний не бросила. Чередуя мольбы и угрозы, она заговаривала с Элизабет снова и снова. Она попыталась вовлечь в свою стратагему Джейн, однако та наимягчайшим манером отказалась вмешиваться - а Элизабет отражала материны атаки с подлинной серьезностью и игривым весельем попеременно. Тон ее менялся, однако решимость пребывала неизменной.

Г-н Коллинз тем временем в одиночестве размышлял о случившемся. Он слишком высоко себя ценил, чтобы постичь, какие резоны заставили племянницу ему отказать, и хотя гордость его была задета, он более никак не пострадал. Его расположенье к ней было вполне измышленным, а вероятность того, что Элизабет заслужила материн упрек, не дозволяла г-ну Коллинзу терзаться сожаленьями.

Пока семейство пребывало охвачено подобной смутою, в Лонгборн на весь день явилась погостить Шарлотта Лукас. В вестибюле она встретилась с Лидией, коя ринулась к ней и полушепотом вскричала:

Я так рада, что ты пришла, тут так забавно! Как думаешь, что утром стряслось? Господин Коллинз сделал Лиззи предложение, а она господина Коллинза не желает.

Шарлотта не успела толком ответить, ибо к ним с той же вестью прибежала Китти; едва они втроем вступили в утреннюю столовую, где в одиночестве сидела г-жа Беннет, последняя заговорила о том же, взывая к сочувствию юной г-жи Лукас и умоляя ее уговорить подругу Лиззи исполнить желанья всего семейства.

Прошу вас, помогите, дорогуша госпожа Лукас, - меланхолически прибавила она, - ибо все меня оставили, никто не сочувствует мне, меня жестоко используют, никому нет дела до моих расшатанных нервов.

Появленье Джейн и Элизабет избавило Шарлотту от необходимости отвечать.

Да-с, а вот и она, - продолжала г-жа Беннет, - вся из себя равнодушная, кабы жили мы в Йорке, она б о нас столько же думала, - только бы по-своему поступить. Но я вот что тебе скажу, госпожа Лиззи, коли ты намереваешься таким манером отвергать всякое предложенье, тебе вообще не видать никакого мужа, а уж я точно не знаю, кто станет тебя содержать, когда твой папенька скончается. Я тебя содержать не смогу, так и знай. С меня теперь довольно. Я, хочу напомнить, сказала тебе в библиотеке, что не желаю больше с тобой разговаривать, и увидишь, что я слово свое держу. Мне никакой нет радости беседовать с непочтительными детьми. Не то чтоб мне много радости беседовать с кем угодно. Люди, кои, подобно мне, страдают нервными расстройствами, к беседам не склонны. Никому не понять моих страданий! Но это как обычно. Тех, кто не жалуется, никогда не жалеют.

Дочери молча слушали сие излиянье, сознавая, что любая попытка урезонить мать или же утешить только усугубит раздраженье. Посему г-жа Беннет беспрепятственно болтала, пока к ним не присоединился г-н Коллинз, каковой вошел с миною еще величавей обычного, и увидев какового, г-жа Беннет молвила дочерям:

А теперь я настаиваю, чтобы вы, все вы, прикусили языки и дали нам с господином Коллинзом спокойно поговорить.

Элизабет тихонько вышла из комнаты, Джейн и Китти последовали за нею, однако Лидия не отступала, вознамерившись услышать все, что возможно, а Шарлотта, поначалу задержанная любезностями г-на Коллинза, чьи вопросы о ней самой и ее семействе были крайне обстоятельны, а затем легким любопытством, удовлетворилась тем, что отошла к окну и притворилась, будто не слушает. Скорбным голосом г-жа Беннет открыла намеченную беседу нижеследующим:

Ах, господин Коллинз…
- Дражайшая моя сударыня, - отвечал он, - станемте хранить по сему поводу строжайшее молчанье. Я далек от того, - вскоре продолжал он голосом, кой подчеркивал его неудовольствие, - чтобы сердиться на поведенье вашей дочери. Смиренье пред неизбежным злом - наш общий долг, и в особенности долг молодого человека, кой был, подобно мне, удачлив на заре карьеры; я уверен, что смирился. Вероятно, сему я не менее обязан сомненьям в безусловном моем счастии, удостой моя неотразимая племянница меня согласьем, ибо я не раз наблюдал, что смиренье совершеннее всего, когда благословенье, в коем нам отказано, начинает отчасти терять свою ценность. Вы не сочтете, надеюсь, будто я являю неуваженье к вашему семейству, моя дражайшая сударыня, ныне отрекаясь от моих притязаний на милость вашей дочери и не оказывая вам и господину Беннету чести, прося вас во имя моих устремлений навязать госпоже Элизабет вашу власть. Боюсь, я повел себя недолжным образом, восприняв отказ из уст вашей дочери, а не из ваших. Но все мы порою ошибаемся. Намеренья мои были определенно благими с самого начала. Целью своей полагал я найти милую спутницу для себя, не забывая о преимуществах для всей вашей семьи, и если манеры мои хоть сколько-нибудь достойны были порицанья, я умоляю меня простить.