Был у нас в роте один солдат. До войны он учился в музыкальном институте и так замечательно играл на баяне, что один из бойцов как-то сказал:
- Братцы, это уму непостижимый обман!

Наверное, в этом ящике спрятан какой-то хитрый механизм! Вот посмотреть бы...
- Пожалуйста,- ответил баянист.- Мне как раз пора мехи подклеить.
И у всех на глазах разобрал инструмент.
- Тю-ю,- разочарованно протянул боец.- Пусто, как в стрелянной гильзе...

Внутри баяна, между двух деревянных коробков, соединённых кожаным мехом-гармошкой, в самом деле было пусто. Лишь на боковых дощечках, там, где снаружи расположены кнопки-пуговицы, оказались широкие металлические пластины с дырочками разных размеров. За каждой дырочкой спрятана узкая медная планка-лепесток. При растягивании меха воздух проходит через отверстия и приводит в колебание медные лепестки. И те звучат. Тонкие - высоко. Потолще - пониже, а толстые лепестки словно поют басом. Если музыкант сильно растягивает мехи - пластинки звучат громко. Если воздух нагнетается слабо, пластинки колеблются чуть-чуть, и музыка получается тихой-тихой.Вот и все чудеса!

А настоящим чудом были пальцы нашего баяниста. Удивительно играл, ничего не скажешь!
И это удивительное умение не раз помогало нам в трудной фронтовой жизни.

Наш баянист и настроение вовремя поднимет, и на морозе греет - заставляет плясать, и бодрость в приунывшего вселяет, и довоенную счастливую юность заставит вспомнить: родные края, матерей и любимых. А однажды...

Однажды вечером по приказу командования мы меняли боевые позиции. В бой с немцами велено было ни в коем случае не вступать. На нашем пути протекала не очень широкая, но глубокая речка с одним-единственным бродом, которым мы и воспользовались. На том берегу остались командир и радист, они заканчивали сеанс связи. Их-то и отрезали внезапно нагрянувшие фашистские автоматчики. И хотя немцы не знали, что наши были на их берегу, переправу держали под огнём, и перейти брод не было никакой возможности. А когда наступила ночь, немцы стали освещать брод ракетами. Что и говорить - положение казалось безвыходным.
Вдруг наш баянист, ни слова не говоря, достаёт свой баян и начинает играть «Катюшу».
Немцы сначала опешили. Потом опомнились и обрушили на наш берег шквальный огонь. А баянист внезапно оборвал аккорд и замолк. Немцы перестали стрелять. Кто-то из них радостно завопил: «Рус, Рус, капут, боян!»

А с баянистом никакого капута не произошло. Заманивая немцев, он отполз вдоль берега подальше от переправы и снова заиграл задорную «Катюшу».
Немцы этот вызов приняли. Они стали преследовать музыканта, и поэтому на несколько минут оставили брод без осветительных ракет.

Командир и радист тотчас сообразили, для чего наш баянист затеял с немцами «музыкальную» игру, и, не мешкая, проскочили бродом на другой берег.

Вот какие случаи бывали с нашим солдатом-баянистом и его другом баяном, к слову сказать, названным так в честь древнерусского певца Б о я н а.

Рано этой зимой замёрз Анадырский лиман. Уже в середине декабря потянулись первые машины. Традиционно, первопроходцами выступают "ТРЭКОЛы", автомобили на колёсах сверхнизкого давления. "ТРЭКОЛЫ" могут плавать, поэтому риск, хотя и присутствует, но уже с пометкой "разумный".

Следом за "ТРЭКОЛами" идут вездеходы. Вездеход весит в разы больше колёсных первопроходцев, но также как и они может плавать. Именно это обстоятельство не позволило уйти под воду в конце прошлого года гусеничной технике.

Вслед за вездеходами Анадырский лиман начинают осваивать джиперы и прочие автовладельцы. Последними на лёд выходят тяжеловозы: "Уралы", "Камазы" и прочая техника. Происходит это обычно в середине января, а то и в феврале. Но видимо очень надо было попасть на "ту сторону", в конце прошлого года одному "Уралу". Отъехал от берега километра на два, да и угодил в трещину. Люди, живы здоровы, а вот техника уже второй месяц стоит на лимане. Теперь это локальная лиманная достопримечательность.

Что в таких случаях делают? Намораживают под техникой лёд. Технология старая, дедовская, по этой технологии в старину мосты через крупные реки делали. Допустим, лёд под машиной метр толщиной. Раньше ломами и пешнями, сейчас бензопилами, вокруг машины выпиливают канаву. Но до воды не доходят. Делают на несколько дней перерыв. Мороз промораживает воду подо льдом, наращивая свою толщину. Потом снова снимают определённое количество льда в канаве. И снова промораживают. Таким способом, древние мостостроители доходили до речного дна и вбивали сваи-быки. Таким же способом и вызволяют из ледовго плена машины.

2.

Цистерны служат своего рода инвентированным домкратом, металлический трос пропускают через "уши" приваренные к кузову и фиксируют технику в определённом положении.

Соственник машины извлечь технику пытается уже давно. Даже балок притащили на лёд. Но что-то не ладится, то ли проблема с наморозкой, то ли технические проблемы, в общем "Урал" пока стоит, привлекая любопытных снегоходчиков и лыжников.

3.

4.

5.

Случай на переправе
автор Г.В. Абрамян

Был у нас в роте один солдат. До войны он учился в музыкальном институте и так замечательно играл на баяне, что один из бойцов как-то сказал:
- Братцы, это уму непостижимый обман! Наверное, в этом ящике спрятан какой-то хитрый механизм! Вот посмотреть бы...
— Пожалуйста,— ответил баянист.— Мне как раз пора мехи подклеить.
И у всех на глазах разобрал инструмент.
— Тю-ю,— разочарованно протянул боец.— Пусто, как в стрелянной гильзе...

Внутри баяна, между двух деревянных коробков, соединённых кожаным мехом-гармошкой, в самом деле было пусто. Лишь на боковых дощечках, там, где снаружи расположены кнопки-пуговицы, оказались широкие металлические пластины с дырочками разных размеров. За каждой дырочкой спрятана узкая медная планка-лепесток. При растягивании меха воздух проходит через отверстия и приводит в колебание медные лепестки. И те звучат. Тонкие — высоко. Потолще — пониже, а толстые лепестки словно поют басом. Если музыкант сильно растягивает мехи — пластинки звучат громко. Если воздух нагнетается слабо, пластинки колеблются чуть-чуть, и музыка получается тихой-тихой.Вот и все чудеса!

А настоящим чудом были пальцы нашего баяниста. Удивительно играл, ничего не скажешь!
И это удивительное умение не раз помогало нам в трудной фронтовой жизни.

Наш баянист и настроение вовремя поднимет, и на морозе греет — заставляет плясать, и бодрость в приунывшего вселяет, и довоенную счастливую юность заставит вспомнить: родные края, матерей и любимых. А однажды...

Однажды вечером по приказу командования мы меняли боевые позиции. В бой с немцами велено было ни в коем случае не вступать. На нашем пути протекала не очень широкая, но глубокая речка с одним-единственным бродом, которым мы и воспользовались. На том берегу остались командир и радист, они заканчивали сеанс связи. Их-то и отрезали внезапно нагрянувшие фашистские автоматчики. И хотя немцы не знали, что наши были на их берегу, переправу держали под огнём, и перейти брод не было никакой возможности. А когда наступила ночь, немцы стали освещать брод ракетами. Что и говорить — положение казалось безвыходным.
Вдруг наш баянист, ни слова не говоря, достаёт свой баян и начинает играть «Катюшу».
Немцы сначала опешили. Потом опомнились и обрушили на наш берег шквальный огонь. А баянист внезапно оборвал аккорд и замолк. Немцы перестали стрелять. Кто-то из них радостно завопил: «Рус, Рус, капут, боян!»

А с баянистом никакого капута не произошло. Заманивая немцев, он отполз вдоль берега подальше от переправы и снова заиграл задорную «Катюшу».
Немцы этот вызов приняли. Они стали преследовать музыканта, и поэтому на несколько минут оставили брод без осветительных ракет.

Командир и радист тотчас сообразили, для чего наш баянист затеял с немцами «музыкальную» игру, и, не мешкая, проскочили бродом на другой берег.

Вот какие случаи бывали с нашим солдатом-баянистом и его другом баяном, к слову сказать, названным так в честь древнерусского певца Б о я н а.

Был у нас в роте один солдат. До войны он учился в музыкальном институте и так замечательно играл на баяне, что один из бойцов как- то сказал:
- Братцы, это уму непостижимый обман! Наверное, в этом ящике спрятан какой- то хитрый механизм! Вот посмотреть бы...
 - Пожалуйста,- ответил баянист.- Мне как раз пора мехи подклеить.
 И у всех на глазах разобрал инструмент.
 - Тю- ю,- разочарованно протянул боец.- Пусто, как в стрелянной гильзе...
 Внутри баяна, между двух деревянных коробков, соединённых кожаным мехом- гармошкой, в самом деле было пусто. Лишь на боковых дощечках, там, где снаружи расположены кнопки- пуговицы, оказались широкие металлические пластины с дырочками разных размеров. За каждой дырочкой спрятана узкая медная планка- лепесток. При растягивании меха воздух проходит через отверстия и приводит в колебание медные лепестки. И те звучат. Тонкие - высоко. Потолще - пониже, а толстые лепестки словно поют басом. Если музыкант сильно растягивает мехи - пластинки звучат громко. Если воздух нагнетается слабо, пластинки колеблются чуть- чуть, и музыка получается тихой- тихой.Вот и все чудеса!
 А настоящим чудом были пальцы нашего баяниста. Удивительно играл, ничего не скажешь!
 И это удивительное умение не раз помогало нам в трудной фронтовой жизни.
Наш баянист и настроение вовремя поднимет, и на морозе греет - заставляет плясать, и бодрость в приунывшего вселяет, и довоенную счастливую юность заставит вспомнить: родные края, матерей и любимых. А однажды...
 Однажды вечером по приказу командования мы меняли боевые позиции. В бой с немцами велено было ни в коем случае не вступать. На нашем пути протекала не очень широкая, но глубокая речка с одним- единственным бродом, которым мы и воспользовались. На том берегу остались командир и радист, они заканчивали сеанс связи. Их- то и отрезали внезапно нагрянувшие фашистские автоматчики. И хотя немцы не знали, что наши были на их берегу, переправу держали под огнём, и перейти брод не было никакой возможности. А когда наступила ночь, немцы стали освещать брод ракетами. Что и говорить - положение казалось безвыходным.
 Вдруг наш баянист, ни слова не говоря, достаёт свой баян и начинает играть «Катюшу».
 Немцы сначала опешили. Потом опомнились и обрушили на наш берег шквальный огонь. А баянист внезапно оборвал аккорд и замолк. Немцы перестали стрелять. Кто- то из них радостно завопил: «Рус, Рус, капут, боян!»
 А с баянистом никакого капута не произошло. Заманивая немцев, он отполз вдоль берега подальше от переправы и снова заиграл задорную «Катюшу».
 Немцы этот вызов приняли. Они стали преследовать музыканта, и поэтому на несколько минут оставили брод без осветительных ракет.
 Командир и радист тотчас сообразили, для чего наш баянист затеял с немцами «музыкальную» игру, и, не мешкая, проскочили бродом на другой берег.
Вот какие случаи бывали с нашим солдатом- баянистом и его другом баяном, к слову сказать, названным так в честь древнерусского певца Б о я н а.